– Расскажите про Эстер. Что она за ребенок?

– Хорошая девочка. Бывает, что ребенок, если он один в семье, только нос задирает перед всеми, а Эстер с моими ладит как с родными, – тыльной стороной ладони женщина отерла глаза, силясь успокоиться. Она явно старалась внушить Саре, что Эстер – особенная девочка. – Она из тех детей, которые буквально все готовы освоить. И доверяет людям, видит в них только хорошее.

С подобным Сара уже сталкивалась: родные и близкие пропавшего ребенка всегда старались убедить полицейских, что их чадо – бесценное сокровище. Сара могла бы сказать, что это не имеет значения: полиция будет искать всякого ребенка, который попал в беду. И все же. Тех, кого любили, искали с особым усердием.

– Вы знаете кого-то, кто, возможно, хотел бы причинить ей зло? – мягко спросила Сара.

Женщина через силу покачала головой, словно отторгая саму эту мысль.

– А где вы находились сегодня после полудня?

– В начале третьего поехала к дочери, чтобы забрать внука. Пробыла там примерно пару часов. Калеб совсем еще малыш, Кайли – это моя дочь – трудно с ним приходится. Я стараюсь давать ей передышку. Привезла Калеба к себе домой – обычно я забираю его по пятницам. Когда вернулась, дети сообщили, что звонила Констанция.

– В котором часу это было?

– Около пяти.

– Точнее сказать можете?

– Нет, точнее не скажу. Но не позже пяти, потому что я успела получить сообщение и приехать сюда в семь минут шестого. Я помню, что посмотрела на часы, прикидывая, на сколько уже задерживается Эстер.

Сара коротко записывала показания в своем блокноте, не отрывая глаз от Шелли. Она обладала особым навыком не смотреть на то, что пишет.

– Откуда позвонила вам Констанция?

– Отсюда.

– Уверены?

– У нас на телефоне стоит определитель номера. Я пыталась ей перезвонить перед тем, как поехать сюда, и увидела ее телефон в списке звонивших абонентов. – Тон у женщины не был воинственным. Чувствовалось, что она старается сохранять самообладание.

– Где находился Стивен, когда вы приехали сюда?

– Должен был находиться на работе. – Сару поразило, как она произнесла это «должен был».

– Но его на работе не было?

– Констанция сказала, – помолчав, отвечала Шелли, – что долго не могла до него дозвониться. – Потом, словно сообразив, что Сара может превратно истолковать ее слова, добавила: – Она никогда не может его найти, когда он ей нужен.

– Что вы можете сказать о Стивене?

Какое-то странное выражение промелькнуло на лице женщины.

– Я стараюсь не совать нос в чужие дела. – Она вытащила из раковины стакан с вином и поднесла ко рту. Отпив большой глоток, поморщилась и вылила остатки. – Мой муж Питер со Стивеном не дружен, но Эстер с Констанцией постоянно торчат у нас дома. Мои дети любят Эстер. А она любит их.

– Где ваш муж находился сегодня после обеда?

– Питер? Он был дома, с детьми, пока я ездила за внуком.

Сара в своем блокноте быстро начертила треугольник рядом с этой записью.

Шелли выпрямилась во весь рост, будто готовилась дать бой.

– У вас ко мне все? Можно я теперь пойду к ней? Сейчас нельзя оставлять ее одну.

– Дайте, пожалуйста, телефон Кайли.

Сара по опыту знала, что в первую очередь нужно тщательно проверять алиби тех, кто наиболее тесно связан с пропавшим человеком.

– У Кайли дома нет телефона. Мы сейчас пытаемся его установить. Я могу дать вам ее адрес.

Сара кивнула. Шелли Томпсон продиктовала ей адрес дочери, потом еще раз повторила, чтобы Сара проверила, правильно ли записала, и прошла мимо нее в коридор.

Покинув дом Бьянки, Сара и Смити поехали к месту сбора поисковой группы. За ними на своем юте следовал Стивен Бьянки. Сара убеждала родителей Эстер не принимать участия в поисках по ряду причин, в том числе и потому, что они могли обнаружить труп. Но Стивен даже слышать ничего не желал.