Я кладу руку на грудь, пытаясь нащупать тварь.

И та откликается сразу.

Знает?

Что Михаил Иванович в курсе, тут ясно. А этот их… Воротынцев?

Лёгкий кивок, будто подтверждение моим догадкам, озвучивать которые, впрочем, никто не спешит. И тихое:

– У вас будет шанс добраться до Городни. Пока одно, пока другое… самого Воротынцева в столицу вызвали, и не поехать он не может. А сын его – весьма увлекающийся юноша, но отнюдь не делами рода. Так что, полагаю, сам проверять не полезет, не по чину и не по характеру. Доклад отцу направит и займётся своими… играми. Есть вероятность, что докладу поверят…

Но небольшая.

И Михаил Иванович подтвердил мою догадку, продолживши:

– Князь хорошо знает способности своего сына. И да, будет искать… и тебя, Еремей, в том числе. Но если к тому времени Громовы заявят на него права, – кивок в мою сторону. – Воротынцев вынужден будет отступить. У рода преимущественные права на отроков его крови.

– Почему, – я хочу понять. – Почему это так важно? Да, способность, но… другие же есть… тот же вышний свет… или как его? Или вот дарники. Огонь. Вода… зачем нужно… это?

Я позволил тени выглянуть. И она с радостью покинула тело, чтобы скатиться на пол чёрной каплей. Вытянулись ноги, выгнулась спина и тень, отряхнувшись, застрекотала.

– Интересная форма, – заметил Михаил Иванович.

– Вы видите?

Вздох…

Пауза.

– Понимаешь, мальчик… всё очень и очень непросто. А с каждым годом только сложнее становится.

«Лавка купца 1 гильдии Крушинникова предлагает защитные амулеты высочайшего уровня, изготовленные из костей и крови тварей опричных. Собственное производство. Собственная команда добытчиков. Изготовление на заказ и по индивидуальному проекту. Дополнительное придание изящного вида с помощью золота, серебра или эмалевого письма. Государственная лицензия. Особое разрешение Священного Синода»

Известия.

Просто.

А когда оно просто было? Вот… даже в яслях, помнится, всё было уже непросто. И да, таки прав Михаил Иванович, с каждым годом оно только сложнее становилось.

Тень курлыкнула, со мною соглашаясь, и на дознавателя выпялилась. Глаза у неё круглые, навыкате, причём расположены по-птичьи – с боков головы.

Сам дознаватель тоже тень разглядывает.

С любопытством немалым.

– В монастырь я не поеду, – предупреждаю, потому как пауза очень уж затянулась.

– Монастырь? А… Еремей, вот нехорошо детишек стращать, – Михаил Иванович руку протянул и тень осторожненько так, готовая в любой момент отпрянуть, принялась обнюхивать пальцы. – Тем паче байками этими…

– Хочешь сказать, что нету закрытых монастырей?

– Отчего же… есть… закрытые. Всякие. Одни вот для грешников поставлены, которым в иных местах покаяние получить невозможно. Помнится, в прошлом году случилась нехорошая история с боярынею Нахимовой… род древний, славный. Судить и позорить? Такую славу после вовек не отмыть, а они, как ни крути, родня государева. Простить? Тоже невозможно, как и определить в тюрьму аль лечебницу… вот и остаётся, что большое покаяние. И поверьте, многие предпочли бы каторгу.

Верю.

Охотно верю.

На кончиках пальцев появляется свет, и тень, выгибая спину, фырчит и ухает, а потом всё же пытается ухватить эту каплю света клювом. Но обжигается и, тряся головою, отступает.

– Есть и такие, в которых исследования проводят, – спокойным тоном продолжает рассказывать Михаил Иванович. А он себе верен. Вон, продолжает играть в откровенность с доверительностью. – В Синоде давно уже поняли, что прогресс не остановить…

– И надо возглавить.

– Хорошая мысль, – соглашается Михаил Иванович. – Но пока, к сожалению, до неё не дошли. Да и не всё-то интересует. Электричество там, магнетизм и прочие штуки – это всё мирское. Синоду интересны исследования касаются сути миров, прорывов… или воздействия сил иных на природу, зверей.