– Антон, все в порядке? – спросила Света, заходя в мой кабинет. – Ты какой-то бледный.

– Да нормально, – ответил я, стараясь улыбнуться. – Просто устал немного.

Коллеги, проходящие мимо моего стола, говорили что-то в мою сторону, но я не всегда понимал, обращаются ли они ко мне или просто разговаривают между собой. Несколько раз мне приходилось переспрашивать, и это вызывало у меня чувство неловкости.

К вечеру я почти убедил себя, что это временное явление. Организм – сложная система, в нем может произойти любой сбой. Завтра я выспусь, отдохну, и все вернется к норме. Мои аппараты в порядке, это я проверил несколько раз. Значит, дело в общем состоянии.

Но когда я садился в машину, чтобы ехать домой, рука невольно потянулась к телефону. Я нашел номер своего сурдолога и уже готов был набрать его, но остановился. Что я скажу? Что у меня один плохой день? Что звуки кажутся приглушенными? Это может быть что угодно.

«Подожду до завтра, – решил я. – Если завтра будет то же самое, тогда обращусь к врачу».

Дорога домой прошла в тревожных размышлениях. Музыка из динамиков казалась далекой и неясной. Даже любимые композиции не приносили привычного удовольствия. Я несколько раз проверял настройки аудиосистемы, думая, что проблема в ней, но все было в порядке.

Дома меня встретила Марина с обычной улыбкой и вопросом о том, как прошел день. Я соврал, что все хорошо. Не хотел пугать ее, да и сам еще надеялся, что это временное недомогание.

Но глубоко внутри, в том месте, где мы чувствуем правду раньше, чем готовы ее признать, я уже знал: мой привычный мир начинает рушиться, и завтра может оказаться совсем не похожим на вчера.

Проснулся я от вибрации будильника, но что-то было не так. Обычно к этому времени мой организм уже готовился к пробуждению, но сегодня сон был тяжелым, беспокойным. Всю ночь мне снились странные сны, где я пытался что-то услышать, но звуки ускользали от меня, словно вода сквозь пальцы.

Потянувшись к тумбочке за слуховыми аппаратами, я на секунду замер. А что если вчерашнее было не временным недомоганием? Что если сегодня будет еще хуже? Рука дрожала, когда я брал знакомую коробочку с зарядного устройства.

Вставив аппараты в уши и включив их, я прислушался к утренним звукам дома. Кофеварка шипела на кухне, но этот звук казался каким-то размытым, лишенным четкости. Шаги Марины по паркету доносились словно издалека, хотя она находилась в соседней комнате. Радио играло утренние новости, но голос ведущего тонул в каком-то акустическом тумане.

Мой желудок сжался от тревоги. Вчера я убеждал себя, что это был просто плохой день, стресс, усталость. Но сегодня все было еще хуже.

– Антон, завтрак готов! – крикнула Марина из кухни.

Ее голос дошел до меня приглушенным, словно она говорила из-за толстой стены. Я напрягся, пытаясь понять интонацию. Она звучала обычно – не тревожно, не раздраженно. Значит, пока она не замечает, что что-то не так.

– Уже иду! – откликнулся я, стараясь, чтобы мой голос звучал нормально.

Встав с кровати, я посмотрел на себя в зеркало. Лицо было бледным, под глазами залегли темные круги. Я выглядел так, словно не спал всю ночь. Слуховые аппараты на месте, индикаторы показывают нормальную работу, но мир вокруг меня продолжал звучать приглушенно.

На кухне Марина накрывала на стол, напевая что-то под нос. Обычно я любил слушать ее утреннее пение, но сегодня мелодия доносилась как сквозь вату. Я различал ритм, интонацию, но сами ноты казались размытыми.

– Доброе утро, – сказал я, подходя к ней.

– Доброе утро, любимый, – ответила она, поворачиваясь ко мне с улыбкой. – Как спал?