– Ты уверен, что денег хватит? – спросила она, хоть ей было нечего ему дать. Но как раз такой вопрос подходил для налаживания отношений.

Он кивнул, снова отводя взгляд в сторону:

– С этим у меня все в порядке.

– Только не забудь вовремя вернуться, чтоб на следующей неделе отметиться в полиции. Я не собираюсь опять таскаться в Альберту, – сказала она с улыбкой, пытаясь хоть немного поднять обоим настроение, чтобы при расставании на душе так не скребли кошки.

Он снова кивнул:

– Не думаю, что это займет у меня много времени.

– Я тебя раньше не спрашивала – что там такого важного в Саскачеване?

– Там живет одна женщина, с которой я был знаком. То есть я хочу сказать, ну… – теперь он и вправду покраснел, – отчасти это связано с ней. Но у нее должна быть моя книжка. Я отдал ее этой женщине много лет назад на хранение.

– Так ты что, собираешься лететь в Саскачеван и даже готов вовремя не явиться в полицию, потому что дал ей на время какую-то книжку? Надо же, какая это должна быть женщина.

Эверетт в очередной раз кивнул:

– Такая она и есть. И книжка тоже важная, – добавил он. – Надеюсь, особенно интересна она будет тебе. Вообще-то, если смогу ее получить, мне бы хотелось отдать ее тебе. Как подарок на память.

– Некоторое время назад я потеряла вкус к книгам, – сказала Уиллоу. – Теперь лес и небеса меня учат всему, что мне нужно знать.

– У твоего отца всегда была масса книг, как со шрифтом Брайля, так и обычных. Я уверен, все они со временем перейдут к тебе.

– Ты имеешь в виду библиотеку Харриса Гринвуда – это хранилище допотопной мудрости, которая теперь никому не нужна? Нет, премного благодарна. Мне такое без надобности. Или ты намекаешь, что книжные полки существуют только для того, чтобы ненавязчиво показать гостям умственное превосходство хозяина?

– Представь себе, что я все-таки найду книжку, о которой тебе говорил. Как мне тогда с тобой связаться?

– Мне очень хотелось бы какое-то время быть недосягаемой, – ответила Уиллоу. – Я собираюсь пожить на острове Гринвуд, а там нет телефона, и почту туда не доставляют, связь можно поддерживать только по радио. Поэтому можешь послать книгу отцу. Я к нему заезжаю каждые лет десять. Там я ее и возьму.

Эверетт поднял голову, они взглянули друг на друга с таким выражением, какое бывает у людей перед расставанием. Теперь он не походил на себя вчерашнего, когда она увидела его при выходе из тюрьмы: дядя выглядел более усталым, каким-то надломленным. Ему сильно досталось, в глазах зияла опустошенность. Могла ли их многолетняя переписка сыграть здесь такую большую роль? Нечто подобное случилось с Мудрецом, который через несколько проведенных вместе месяцев внезапно проникся к ней чересчур сентиментальной любовью. Наверное, у дяди сдвиг по фазе случился, решила Уиллоу. Она сердечно пожала ему руку, а потом смотрела, как он уходил, исчезая в глубине здания аэропорта, – капелькой жизни человеческой в бурном море вселенского бытия. Он был создан из того же материала, что ее непостижимый отец.

Она с черепашьей скоростью вывела «вестфалию» обратно на шоссе и влилась в несущийся с ревом и грохотом полуденный поток машин, напоминавший ей крысиные бега. Она решила, что не станет больше волноваться, даже если ее снова будет преследовать черный седан. Проблем хватало и без него: кислотные дожди, безудержная инфляция, стреляющая в студентов полиция, тупой конформизм, угроза экономической катастрофы, перенаселенность, вытеснение людей на городские окраины, истребление целых видов живых существ, преступная вырубка лесов – миру недоставало лишь еще одного небольшого человеческого усилия по добыче ресурсов, чтобы окончательно все разрушить. Не говоря уже о таком обстоятельстве, как возможность начатого против нее полицейского расследования, когда в мире еще остается около трех миллиардов деревьев, требующих защиты. Эти пакеты с сахарным песком были только началом, и ей ни к чему иждивенец, который стал бы досадной помехой для ее усилий.