В нос ударил колючий мороз. Запахло свежестью. Тут же лёгкие наполнились кислородом. Стало легче. Люба посмотрела по сторонам и открыла для себя то, что днём эти коридоры выглядели совсем иначе. Днём они запруживались толпами студентов, всюду поднимался гогот и топот, а сейчас… Совсем другое дело. Умиротворяющая тишина, едва ощутимое ночное освещение и пустота… Мысль потянула за собой рассуждения о том, как училась она, чего добилась и чего ещё предстоит добиться. Всё это отняло достаточно времени, и когда Люба опомнилась, вдруг оказалось, что рассвет близок, работа еще не сделана, а чердак – вот он, совсем рядом. Женщина встрепенулась, собрала силы в кулак и поднялась по лестнице.

Чердаком то помещение называли скорее по аналогии с чердаком обычного дома. На деле же общего было не так много. Здесь, на макушке старинного главного корпуса университета, простаивал за ненадобностью самый настоящий технический этаж, переоборудованный неведомо когда кафедрой прикладной геологии под хранение всего, в чем сейчас нет надобности, но выкинуть всё-таки жалко. Вот именно к тому месту и пришла молодая учёная. Выдвижная металлическая лестница хоть проблем и не доставила, но звуки издала страшные. Ею явно давно не пользовались, впрочем, это была наименьшая из проблем. Взобравшись на чердак, женщина с ужасом обнаружила, что все эти годы ненужное пространство только пополнялось барахлом. Теперь оно представляло из себя пыльное нагромождение тёмных шкафов, сундуков и гор мусора. «Здесь чёрт ногу сломит и всё равно не найдёт место, где покоится стилоскоп», – с раздражением сказала женщина и тут же почувствовала, как горло першит от колючих частичек пыли.

И правда, долгие поиски не приносили никакого труда, пока Люба вдруг не заметила, что из её собственной сумки исходит свет. «Всего лишь кусочек метеорита с давно подтверждённой способностью к фосфоресцированию даёт о себе знать», – сперва успокаивала себя Умова, пока вдруг не поняла, что свечение местами становится сильнее, а порой слабеет и почти сходит на нет. В этом определённо была некая логика, и Люба, недолго поразмыслив над странной ситуацией, сообразила, что камень сияет сильнее, если она подходит к юго-восточному углу чердака. К слову, это был один из немногих уголков, что ещё держался под натиском хаотично накидываемых предметов. «Здесь даже виден пол!» – возрадовалась ученая, предчувствуя, что более тщательный поиск не будет таким уж сложным и долгим.

Любовь Ивановна бросилась перебирать всё подряд! Под руку ей лезли старые учебники, горы исписанных тетрадей, старые методички и ненужные документы. Всего было много, но всё это было не то. Как обычно и случается в подобных случаях, то, что нужно, нашлось лишь под конец. В самом неприметном ящике пылилось то, что заставляло камень светить ярче луны и даже немного вибрировать. Люба выдвинула ящик и достала из него небольших размеров учебный стенд с закреплёнными двумя десятками различных камней и минералов.

Сомнений не было. Что-то из представленного ассортимента и вызывало бурную реакцию космического гостя. Люба хотела здесь же разобраться, какой именно камень так влияет на образец, но этому не было суждено случиться. Неожиданно резко вернулось прежнее ощущение тумана в глазах. Поплохело так, что бедная женщина чуть было не рухнула на пол! Схватившись за стенку комода, она всё же удержалась на ногах. Следом новая напасть. От комода в воздух взмыл такой столб пыли, что у Умовой тут же зачесалось в носу, и она чихнула… Быть может, именно этот звук отвлек её от изначальной задачи, заставив обратить внимание на вновь вернувшееся ощущения неопределённой тревоги. Женщина остановилась и окинула светом фонаря весь технический этаж. Она не хотела думать об этом, но мысль сама залезла в голову и плотно там укоренилась. «Да уж, здесь, в отличие от лаборатории, целая россыпь мест, где мог бы спрятаться тайный наблюдатель», – всё-таки подумала она, и сердце забилось в новом ритме.