Кормить их надо раз в день. Так, что еще?.. Да все! Завели – и забыли, можно сказать. Они сами о себе напомнят – вы же помните: гуси Рим спасли. Гуси – практически собака, даже несколько собак. Во всяком случае, я, работая дома за компьютером, всегда слышу, когда на участок зашла соседка – гуси орут как потерпевшие, только с элементом самолюбования:

«Кто-то идет, кто-то идет, смотрите, смотрите, кто-то идет. Смотрите же! О, как мы кричим, как мы прекрасно кричим!»

Первых гусят мне подарили на день рождения. Вместе с отцом-матерью. Через неделю начались проблемы: один слабенький. Часто сидит отдельно, грустит и не пожирает траву со скоростью газонокосилки, как братья-сестры. Местные жители знают, как лечить животных. «Напоите его водкой, – советует милая женщина. – Когда в былые времена у нас заболевал поросенок, моя мама отпаивала его водкой, и поросенок выздоравливал». Мы стесняемся спросить, как ранний алкоголизм сказался на характере поросенка…

Но все равно, с гусенком нам терять нечего, к тому же увеличенная печень – это лишние граммы фуа-гра. Мы в выигрыше в любом случае. Я смешиваю в шприце в равных пропорциях воду и спирт и иду к гусятам. Взрослые гуси шипят от зависти, пока гусенок жадно пьет. Надеюсь, однажды ночью мы не проснемся от того, что кто-то поет под окнами пьяным голосом про бабусю?..

Второго гусенка щиплет родной отец. Просто не дает проходу. Возможно, дело в цвете кожи, то есть пуха. Этот единственный из пяти родился серым, и так как гусак считает, что жена гусака вне подозрений, достается несчастному гусенку. Если так дальше пойдет, и серенького придется подсадить на водку. Для смелости.

Весной у гусей розовый период. Как «теза» у раннего Блока. Они несут яйца, не неся при этом ответственности материнства. Конвейер: снес яйцо – идешь гулять с чистой совестью. Гуси пасутся в овраге, а нестись идут наверх, в свой сарайчик, там у них гнездо, вентиляция, паркетный пол, джакузи и все удобства. И вот, когда все гуляют, а одна гусыня вдруг чувствует, что яйцо близко, на подходе, она направляется в гнездо. Идти довольно далеко и, в общем-то, страшновато, поэтому она покрикивает, идучи, а оставшиеся гуси из оврага ей отвечают. Что-то вроде:

– Если не вернусь, вы знаете, кого винить.

– Знаем и отомстим. Или:

– Ушла в гнездо, вернусь после двенадцати, не стучать.

– Да у нас у самих обед.

Потом гусыня садится на гнездо и замолкает. Интимный процесс высиживания яйца может длиться несколько часов. Не знаю, о чем гусыня думает, сидя на гнезде, но заходить в сарайчик и нарушать покой ни-ни – сразу шипение, ор, злые глаза и «я не одета, как вы могли?». После гусыня заботливо прикрывает яйцо соломкой, шепчет: «Спи, малыш, а мама гулять», – и драпает обратно, к своим. Свободно. Следующий.

Кстати, гусиные яйца славны не только размером (в три раза больше куриных), но и содержанием в желтках лютеина – это антиоксидант, замедляющий старение клеток. Мы как стали держать гусей, помолодели лет на десять. Даже немного раздражает, особенно эта проявляющаяся все активнее младенческая припухлость.

Сами гуси очень любят детей. Гусячих детей, разумеется. Одна гусыня вывела пятерых – мать, все дела, – а любят ее детей все гуси в стаде. У них одна идея – прорваться к чужим детям. Она крепко западает им в голову, настолько крепко, что свет померк и капуста не сладка. Мамаша гуляет с детьми за загородкой из сетки, остальные стоят и смотрят. Никуда не уходят, ни на пруд купаться, ни травку щипать. Красные бугорчатые носы упираются в прутья, из груди время от времени вырывается стон счастья и боли: «Гусята, вот бы мои, вот бы достать».