Город Порталов Планета Сунне-Твеген Владимир Гудыменко

В этот торжественный день за длинным столом собрались близкие родственники: от самых маленьких до возрастных гоминоидов1. Глава клана, сорокалетний именинник Дарвин Чарльзон как старший самец занял почетное место в торце. Несмотря на свой возраст (средняя продолжительность жизни гоминоидов – пятьдесят лет), Дарвин был бодр, да и выглядел моложе. Короткая чёрная шерсть чуть прикрывала сильную грудь и руки, а рост – чуть более двух метров – позволял ему гармонично вписаться в просторный зал с высокими потолками.

За двадцать лет службы в Тайной полиции Дарвин укрепил тело и развил аналитический ум, что позволяло ему оставаться начальником Тайной полиции округа Гейт даже в пенсионном возрасте.

– А вот и гости из Заполярного круга приехали! – раздался вежливый, но уверенный голос Алетты Чарльзон, самки именинника.

Она встретила Альфо Солберга – еще более крупного самца с пепельно-белой густой шерстью, представлявшего один из северных кланов. С ним прибыла молодая самка по имени Бонетта с ухоженной чёрной шерстью, указывавшей на ее высокое происхождение. По сравнению с тёплым югом, их северное полушарие целый год изнывало в морозах от минус тридцати до порой минус ста градусов.

– Бонетта! Как я рада тебя видеть! – искренне воскликнула Алетта, крепко обняв сестру.

Тихо, почти шёпотом, она поведала, что недавно приходил Томрас – бывший партнер Бонетты. Он стоял на пороге с букетом персиковых роз и пытался выяснить, где ее найти. К счастью, Дарвина не было дома. В противном случае, непрошеный гость вряд ли ушел бы целым.

Альфо и Бонетта вместе всего три года, но уже успели завести двоих детёнышей: Арно и Белтаста – метисов с удивительным сочетанием белой и чёрной шерсти. Старший, Арно, почти полностью унаследовал снежный окрас отца, а младший, Белтаст, был почти угольно-чёрной, если не считать белых рук.

– А это кто у нас такие маленькие? – с улыбкой спросила Алетта, приласкав обоих детей.

Пока няни уводили племянников в детскую, Бонетта тихо обратилась к Алетте:

– Где наши сестры?

Алетта тяжко вздохнула и виновато улыбнулась:

– Мы снова пытались их позвать, но они, как обычно, вежливо отказались. С твоим Альфо проще: он северянин, и их обычаи позволяют ему присутствовать. Жалко, что мы так редко видимся со своими…

Бонетта сжала руку сестры, разделяя ее сожаления, и они обменялись понимающими взглядами.

В южных семьях обычно бывает по четыре-пять детёнышей, а двоюродных и троюродных родственников – десятки. Согласно обычаям, дальним членам семьи не принято приезжать на праздники, чтобы не теснить тех, кто ближе к имениннику по крови. Также считалось дурным тоном, если самка посещала какое-либо мероприятие без своего самца.

Наконец все расселись. Справа от Дарвина, по праву старшинства, занял место его брат Хаксли Чарльзон – историк и директор Научно-исторического Университета округа Гейт. Слева расположился Гальтон Чарльзон, посвятивший себя изучению Электрума. Оба брата поддерживали хорошую физическую форму, ведь их род славился потомственными стражами Портала.

Младший брат Фарадей Чарльзон так и не появился за столом, что заметно нервировало Дарвина. Чуть дальше определили Крафта Айсборна – верного друга и сослуживца именинника, коренного северянина с пепельно-белой шерстью. Альфо устроился в центральной части торжественного стола, а его спутница заняла место напротив него.

С противоположного торца, подчеркивая свой статус и родственные узы, грациозно устроилась единственная любовь Дарвина – Алетта. Справа от нее находилась детская, где младшие члены клана сидели за отдельным столом, а слева располагалась кухня, в которой трудились нанятые повара. Благодаря такому расположению Алетта могла одновременно присматривать за детьми и следить за ходом застолья. Забота о малышах и уверенность в том, что все под контролем, наполняли ее душевным спокойствием.

Неизменным фаворитом южных застолий был самогон из кактуса опунции – жгучий пятидесятиградусный напиток. Первый тост произнес Хаксли, отметив в неспешной речи важность преемственности для клана и ответственность, которая ляжет на того, кто продолжит дело Дарвина. Именинник залпом опустошил украшенную гравировкой рюмку и, чтобы погасить острое послевкусие алкоголя, съел обжаренную во фритюре личинку древесного жука. Гости последовали его примеру, проявляя уважение к главе клана. Стол ломился от угощений – фруктов, овощей, насекомых и личинок. Особенной популярностью пользовались жареные скорпионы.

Второй тост произнес Гальтон, огласив теплые пожелания имениннику. По традиции слово передавалось всем братьям именинника по старшинству. Отсутствие Фарадея позволило выступить третьим Крафту Он, следуя обычаю гоминоидов, не стал пользоваться приборами и зачерпнул розовых червей рукой – символ единения с природой. Сжав рюмку, Крафт произнес:

– За того, кто дал мне все, когда другие пытались отнять. За друга, наставника и учителя – Дарвина! До дна!

Не желая пренебрегать порядками южан, Крафт вскоре вежливо попрощался, сказав, что служба в Тайной полиции не позволяет ему засиживаться. Алетта как радушная хозяйка обняла его у дверей. Дарвин оставался внешне спокойным, но все сильнее тревожился.

– Не время! Я все исправлю!– повторял он мысленно. – Сегодня решится моя судьба.

Фарадей, его восемнадцатилетний брат, уже окончил Научно-исследовательский Институт округа Гейт. Его манило изучение Электрума, тогда как отец Роберт и старший брат Дарвин хотели, чтобы он посвятил себя науке, а не бессмысленной охране Портала, который не открывался много лет. Согласно законам Объединенного Блока Наций планеты «Сунне-Твеген», через Портал разрешалось перемещаться только ради добычи Электрума. Но Портал исчезал внезапно и непредсказуемо, в последний раз – сорок лет назад.

Фарадей был обделен физической силой своих братьев, зато обладал острым не по годам умом. Природная замкнутость мешала ему делиться своими уникальными идеями в области физики, и единственным, кто понимал юношу, оставался брат Гальтон. Отстранение от службы не сильно расстраивало Фарадея, но лишало его возможности увидеть Портал, если тот вновь появится.

Понимая, что большая часть гостей уже поздравила Дарвина и что ему, скорее всего, удастся избежать публичного тоста, Фарадей направился к себе домой.

Определить время на планете с двумя солнцами без электронных часов было практически невозможно. Единственным признаком вечера в южной части мира служили затемнённые крыши и окна домов, изготовленных из стекла и песка – главных строительных материалов в краю, где пустыни покрывали около семидесяти процентов суши. Почти неисчерпаемая энергия Электрума позволяла делать крыши и окна из энергопроводимых кристаллов, способных выводить любую визуальную проекцию и надёжно защищать обитателей от палящего солнца без дополнительных затрат.

Одноэтажный, но просторный дом главы клана Чарльзон отражал его статус офицера Тайной полиции округа Гейт – именно там впервые обнаружили Портал. Зарплата Дарвина не позволяла роскоши, но государственные льготы и бесплатная электроэнергия обеспечивали семье комфорт. К тому же каждый, кто происходил из рода стражей Портала, получал ежемесячное пособие на протяжении всей жизни.

Зайдя в дом, Фарадей – стараясь не привлекать внимания – тихо занял место за столом. Дарвин, увидев его, ощутил краткое облегчение.

– Фарадей! Ты стал крепче с нашей последней встречи, – громко заметил Альфо, окидывая его оценивающим взглядом. – Сколько уже прошло? Три года? По тебе видно – готов к службе стражем!

Он говорил с легкой насмешкой, прекрасно зная, что Дарвин против этого. Альфо уже слышал от Бонетты, как Фарадею не дают исполнить долг рода, и теперь намеренно поддевал его, напоминая об обязанностях, которые он якобы должен был принять.

– Его выдающиеся знания в физике говорят о том, что он рожден быть ученым, – спокойно возразил Гальтон. – Но познание мира требует не только книг, но и опыта. Иногда, чтобы понять неизведанное, его нужно увидеть собственными глазами.

– Хм… любопытно, – протянул Солберг, поднимая бровь. – Но что же скажет глава семьи? – он явно давил на слабое место, желая вывести Дарвина на спор.

Дарвин, не поддавшись на провокацию, спокойно ответил:

– Он взрослый самец и сам вправе решать свою судьбу.

Слова прозвучали ровно, но отозвались за столом тяжелым эхом.

Дарвин всегда выступал против службы Фарадея в стражах Портала, и все ожидали, что он вновь это подтвердит. Однако вместо привычного отказа он внезапно дал младшему брату свободу выбора. Это не просто шло вразрез с его прежними убеждениями – это меняло сам ход разговора, рушило предсказуемый порядок вещей.

Альфо, привыкший просчитывать каждый шаг и давить на слабые места, вдруг почувствовал растерянность. Он ждал возражений, напряженного спора, а получил нечто иное – то, к чему был не готов. Фарадей, наоборот, уловил в этом ответе неожиданную надежду, словно впервые услышал, что его выбор действительно имеет значение.

Алетта внутренне напряглась. Она слишком хорошо знала супруга и понимала, что его слова не были случайностью. За этим решением крылась причина, которую он пока не раскрыл.