Глаза он открыл в одиннадцать тридцать. Вскочив с постели, он ужаснулся. Сначала он подумал, что сломались часы, но кухонные показывали то же время.

«Этого не может быть, – думал он. – Я не мог проспать. Я всегда, всегда вставал в шесть».

Но все случается в первый раз.

Жеребцову пришла в голову его первая «неделя зачатия», первое назначение, первые успехи и вот – первое разочарование.

Жеребцов позвонил в Сенат и сказал, что задержится. После нескольких возмущений со стороны Смирновой, кто-то задал вопрос:

– Где вы были всю ночь? – он узнал Генерала.

– Спал. – Ответил раздражительно Жеребцов.

– Мы ждем.

(Где вы были всю ночь?)

«К чему этот вопрос? – думал он – Значит, его искали? Или звонили ему? Что-то случилось? Что-то ужасное с одним из сенаторов? Или снова убийство?»

(Где вы были всю ночь?)

(Где вы были всю ночь?!)

В этот момент ему захотелось исчезнуть, уехать, сбежать. Вчерашние похороны лезли в голову. В одну могилу ложили по шесть, по семь человек. Такого давно не было.

Поднимаясь по ступенькам, ведущим в Сенат, он пришел к единому верному ответу.

Нужно пойти и все узнать. Если нужно будет во всем разобраться.

В его голову лезли нелепые обвинения. Но ему они казались вполне обоснованными губительными для него.

(Вы убили его (её), ведь так? Вы убили его (её) и всю его (её) семью! Признавайтесь!)

Какая семья? О чем он? Остаточные воспоминания из далекого прошлого, накопленные в дискобиблотеке? Бред какой-то!

(Вы замели следы, но мы все вычислили!)

А он ничего не помнит.

(Где вы были всю ночь? Где вы были? Всю ночь! Всю ночь! Где?)

– Спал. – Сказал он себе и вошел в кабинет.

Оказалось, что ждали только его. Он попытался прочитать что-либо на их лицах, но они ничего не выражали. Их лица, включая Генерала Соколова, помяты и выглядели, как лица людей, долго находившихся без сна.

Жеребцов сел.

– Прошу Генерал. – Сказала Ольга Смирнова. – Введите нас в курс дела.

Жеребцов заметил круги под её глазами, что ранее не наблюдалось.

«Что-то с нами творится – подумал он. – И не только с нами – со всем Городом».

Соколов напоминал Жеребцова манерой говорить. Четко, ясно, спокойно. Двадцать лет в армии научили его отделять главное от второстепенного, и нужное от лишнего.