- Благодарю тебя за то, что приняла меня, домина стратига, – промолвил Дамаст, титулуя хозяйку дома по её престижному рангу, в определённом отношении превосходившему положение самых знатных горожанок.

- Полагаю, у тебя какое-то дело к Стефану? – отозвалась Динамия. – Но этим утром он уехал со своим отцом в Прекрасную Гавань. Корабль из Аравии доставил великолепных жеребцов редкой породы, и Стефан захотел приобрести одного для своей конюшни.

- Я это знаю. Надеюсь, тебя не стеснит моё присутствие, пока я буду ждать возвращения Стефана из Прекрасной Гавани?

Дамаст огляделся куда бы присесть, и тут его взгляд упёрся сначала в Тавру, а потом в свиток, который лежал перед ней на столе.

- Домина стратига, так это правда, что ты обучаешь свою рабыню грамоте? – сказал он, округлив глаза, однако в его вопросе прозвучало скорее возмущение, чем удивление.

- Да, это правда. И я не вижу в этом ничего предосудительного, – спокойно, с присущим ей чувством собственного достоинства ответила Динамия.

- Дикарка, которая умеет читать и писать на нашем языке! – Дамаст уже не скрывал своего негодования. – Что за ужасная идея?

- Ты забываешься, Дамаст, позволив себе говорить со мной подобным образом, – попыталась одёрнуть его Динамия. – Во-первых, Тавра не дикарка. Во-вторых, образование полезно каждому человеку независимо от пола или социального статуса. И в третьих, в этом доме я сама решаю, чему и как обучать свою челядь. И между прочим, я считаю, что служанка, обученная грамоте, может стать неоценимой помощницей для своих господ.

- Или серьёзной угрозой! – с жаром возразил Дамаст. – Рабыня, которая сможет прочесть личные бумаги господина, узнать его секреты и подробности деловых счетов! Прошу прощения, домина стратига, но, на мой взгляд, ты совершаешь ужасную ошибку. Будь я на месте твоего мужа или сына, строжайше запретил бы подпускать варварку к таблину.

И он взглянул на Тавру с таким презрением, что у той невольно опустились плечи.

Тавра была оскорблена. Она старалась принять равнодушный вид, но чувствовала, что слёзы сжимают горло, уголки губ дрожат и опускаются.

Варварка. Рабыня. Дикарка.

Вот кто она такая для этих людей! В какие бы одежды её ни рядили, чему бы ни обучали, в их глазах она всегда останется дикаркой. От этой мысли сердце Тавры сжалось от боли и ненависти.

Не выдержав, девочка вскочила и выбежала из таблина.

- Тавра! Тавра! – кричала ей вслед Динамия.

Не слушая, Тавра бежала прочь из дома, через крытую галерею, через просторный двор и остановилась только у высокой каменной ограды.

Она слышала, как её звали, и не отвечала. Она спряталась в лавровых кустах, решив дождаться, когда уйдёт «рябой». Но ей пришлось выйти из своего укрытия раньше – во дворе дома появились стратиг Диофант, его сын Стефан и слуга, который вёл под уздцы великолепного чёрного жеребца.

4. Глава 4

Жеребец был и вправду великолепен: тонконогий, с лоснящейся шкурой цвета воронова крыла, с роскошным хвостом; грива, неестественно густая и длинная, небрежно ниспадала ему на глаза, придавая животному разбойничий вид. Грозно раздуваемые выпуклые ноздри и мелькание белков в уголках расширенных чёрных глаз как бы предупреждали об опасности любого, кто захотел бы к нему приблизиться.

Был ли у коня недобрый нрав или его просто нужно было укротить, Стефану только предстояло узнать.

Прибыв с отцом в Прекрасную Гавань и взойдя на борт аравийского корабля, он сразу заприметил этого дикого красавца среди других лошадей. Стратиг Диофант, который любил делать подарки своему единственному сыну, немедленно купил жеребца за очень высокую цену. Стефан едва не подпрыгнул от радости на глазах у торговца и других покупателей. И потом, всю дорогу до Фарнабии, только и говорил с отцом об этом чудесном приобретении. Ему не терпелось завести жеребца в загон, чтобы познакомиться с ним поближе, заработать его доверие и, приручив, начать объезжать его.