Недюжий рассказал о себе всё. По нарисованному портрету своей жизни, он никогда не был кулаком. Всю жизнь он и его семья жили личным трудом. Но жили культурнее и лучше многих в селе. За это человек и поплатился не только благополучием, но и спокойной жизнью.

*****

Сидоров Яков. Рабочий Морского завода. 49 лет. 33 года проработал в одном цеху. Он был специалистом редкой и высокооплачиваемой специальности. Он уже арестовывался и сидел в тюрьме 15 месяцев по делу 22-х или иначе, как именовали органы, по делу контрреволюционной партии Лойко.

В начале 30-х годов неумелая, без научных расчетов начатая коллективизация сельского хозяйства обернулась голодом не только для крестьян, но и для рабочего класса. В марте 1931 года рабочие Морского завода имени Орджоникидзе несколько дней не получали продуктов питания.

Начальник одного из цехов завода инженер Лойко написал жалобу в горком партии. Сидоров под жалобой собрал 22 подписи. Жалоба носила ультимативный характер: «Если рабочие не будут ежедневно получать хлеб, то он (Лойко) остановит цех».

Через пять дней инженер Лойко был отстранён от руководства цехом, исключён из партии и через два дня был арестован. А спустя три месяца он был и осуждён на три года лишения свободы.

После отбытия тюремного заключения Лойко возвратился в свой цех. Рабочие его встретили с цветами и требовали от руководства заводом восстановить Лойко в прежней должности начальника цеха. Администрация была вынуждена исполнить требования рабочих.

К сожалению, начальник цеха инженер Лойко не прекратил агитации против руководства заводом. Вокруг него начали группироваться такие же недовольные рабочие, как и он. Вскоре, на одном из своих собраний, рабочие постановили: «Предложить администрации завода снять с должности главного инженера завода и на его место поставить инженера Лойко».

Руководство заводом и городом серьёзно встревожилось, и снова пригласили на помощь НКВД. Вторично Лойко осудили на пять лет с высылкой после отбытия срока наказания в отдалённые районы страны.

События 1937 года распространялись не только на армию и флот. Они с такой же жестокостью обрушились и на рабочий класс, крестьянство и интеллигенцию.

Все 21 человек, примыкавшие своими убеждениями к Лойко и подписавшие с ним письмо, были арестованы и рассредоточены по камерам тюрьмы. Сидоров оказался в камере № 17. Организатор составления письма инженер Лойко был возвращён в места заключения и водворён в камеру-одиночку.

В годы самодержавия Сидоров был профессиональным подпольщиком. Принимал активное участие в Февральской и Октябрьской революциях. В первых рядах шёл при провозглашении Советской власти в Крыму. И как можно было судить арестантам по камере, был человеком смелым, решительным и справедливым.

*****

Прошло двенадцать дней, как Химича водворили в семнадцатую камеру. По закону обвинение полагалось предъявить в десятидневный срок. Но почему-то с вызовом зенитчика не торопились. Химич, задумываясь, спрашивал товарищей:

– Почему не вызывают?

– Тысячи арестованных. Не успевают, – высказывал предположение грузин.

– Нет достаточного материала. Собирают по крупицам. Ищут хоть что-нибудь, – рассуждал Крижжановский, не возражая Чечелашвили.

– А я думаю – и то и другое, не исключено и третье. Господа из НКВД позабыли законы. Права то ведь, какие им даны? – это говорил Сидоров. Он, кружась на двухметровом пятачке у самой двери, про себя рассуждал, не обращая внимания на остальных. Неожиданно он остановился, поднял голову и внимательно посмотрел на товарищей.

– Сидел в этой тюрьме в камере одиннадцатой в 1916 году, обвинение предъявили в положенный срок.