Между тем, если не придираться, а смотреть сквозь пальцы, дуализм широко и довольно часто наблюдается в личной жизни. Колыванов, к примеру, твёрдо знал и помнил, что женщина приходится ему женой, в то же время шофёр напрочь запамятовал имя. Как Василий ни тужился, ни силился, ни старался, как ни напрягал кору головного мозга, вспомнить имя не удалось.

– Что смотришь, Василий, жену не узнаёшь? – придирчиво, с явной обидой и подозрением осведомилась женщина, как бы предъявив обвинение в сознательном и преднамеренном умысле.

– Почему? – неуверенно возразил Колыванов. – Узнаю.

– А по-моему, не узнаёшь, – настаивала жена в категоричной форме.

– Узнаю, – вяло отстаивал позиции шофёр, однако благоразумно избегал конкретных упоминаний – ошибёшься, не дай Бог, возникнут претензии, упрёки, подозрения, лишние умозаключения и конкретные выводы женского ума.

Впрочем, если начистоту, справедливость и юриспруденция требуют пусть и трудных, но чистосердечных признаний. Нет в жизни мужчины участи тяжелее, нет задачи труднее, цели благороднее, нежели после ночи опознать на рассвете любимую. Задача не из лёгких, а вспомнить спросонья родное имя и не ошибиться, не опростоволоситься, не обмишуриться, не дать промашки, не попасть впросак и вовсе подвиг.

Но пора, пора всем объявить, пора всех оповестить, пора народ предупредить, а население предостеречь от скороспелых выводов и преждевременных заблуждений: провал в памяти случился с Колывановым впервые в жизни. Имя жены Василий усвоил сразу, с первого брачного дня, с первой ночи и знал твёрдо, без обмолвок и оговорок, в памяти удерживал прочно, забывчивостью до сих пор не страдал. И все годы брака, разбуди его среди ночи, жену узнал бы с беглого взгляда, с первого предъявления, имя назвал бы, не задумываясь, и даже без подсказки.

Надо ли говорить, медицине присуща романтика. Ещё на заре научного здравоохранения врачи не жадничали, не скаредничали и для нарушений памяти отвели редкое по красоте и роскошное по звучанию название: АМНЕЗИЯ!

Разумеется, нет нужды лукавить, нет смысла кривить душой. От научного термина отчётливо веет поэзией, диагноз звучит, как любовная песня, серенада, к примеру, – кто оспорит, кто рискнёт возразить? Если отдаться на волю чувств, в медицинском термине слышится имя неземной женщины, прекрасной незнакомки, чей образ грезится в мечтах, достоин песен и стихов. По нынешним временам, имя Амнезия впору присвоить белоснежной яхте олигарха, салону красоты или агентству недвижимости, не говоря уже о службе знакомств и брачной конторе.

По совести говоря, у нас нет желания кого-то обижать, выводить на чистую воду, строить козу и делать грязные намёки. Однако из песни слова не выкинешь, правда есть правда, и она кому-то колет глаза. Если начистоту, в учебниках психиатрии упоминаются разнообразные виды амнезии. Случай с Колывановым, скажем, напоминал ретроградную амнезию, пациент отчётливо помнит давние события, удерживает воспоминания детства и юности, но забывает, что с ним случилось, грубо говоря, вчера или, к примеру, час назад.

Не будем, однако, подходить излишне строго и всякое лыко ставить в строку. Нельзя, к счастью, утверждать, что ночь отшибла память Колыванову в полном объёме. В голове, как клёцки в бульоне, всплывали многочисленные женские имена, но какое из них носит жена, шофёр забыл и не мог вспомнить, хоть убей. Забывчивость, кстати сказать, не порок, многие великие люди страдали забывчивостью, а народ и тут своё слово вставил: забыл бык, как телёнком был.

– Вася, вставай,– напомнила жена, достав из шкафа чистую рубаху. – Надень, я постирала.