– По коням, по коням…,– притворно согласился Колыванов, но с языка тут же сорвались нелицеприятные возражения. – Как бы не так! А груз оформить? А профилактика автомобиля? А в дорогу собраться?

– В каком смысле? – картинно недоумевая и, как шут, кривляясь, поморгал Тягин.

– Неделя на колёсах! Тебе, к примеру, сколько времени требуется на сборы?

– А я, как пионер: всегда готов! – отсалютовал рукой напарник.– Мне только мигни, сразу пятки салом смажу.

– Какой шустрый, – неодобрительно покачал головой Колыванов.– А еда? Одежда? Бриться-мыться? Да хотя бы домашние тапочки…

– Не переживай. Всё своё ношу с собой, – Тягин ладонью похлопал сумку, висящую на боку.

– Хочешь сказать, ты лёгок на подъём?

– Легче не бывает. Бедному одеться – только подпоясаться.

– Домой-то хоть заедешь?

– А у меня нет дома, – засмеялся Тягин и скорчил рожу. – Ни кола, ни двора! – Как же ты живёшь?

– С миру по нитке – нищему рубашка.

– Перекати-поле, – понимающе кивнул Василий. – А в голове ветер.

– Уж какой есть! – с некоторым вызовом ерничал и развёл руками новый напарник. – А ты, я вижу, хозяйственный, всё в норку тащишь? – Хозяин в доме ночует, ветер по земле кочует. Мне оседлые по душе. Семья, дом, уют… Основательно, стабильно, надёжно!

– Это не про меня! – игриво сообщил напарник, как паяц, передернувшись телом, и протянул руку. – Стёпа.

– Степан, – поправил его Колыванов. – А я Василий.

– Вася! – изобразил неуёмную радость, как будто встретил давнего знакомца, Тягин.

– Василий, – строго уточнил Колыванов, чтобы сразу расставить все точки над "и".

– Можно и так, – согласился напарник, остудив себя в мгновение ока. – Я попроще привык.

– Попроще… – ворчливо отозвался Колыванов, памятуя, что простота хуже воровства и никогда не доводит до добра, но вслух суждения не произнёс, чтобы не дразнить гусей. – Женат?

– Это важно? – удивился напарник.

– Важно. Ещё как!

– Холостой.

– Жаль,– заметно огорчился Колыванов.– Очень жаль.

– Я не жалею, – удивление Тягин сменил на оторопь.– О чём жалеть?! Холостых в стране пруд пруди, даже больше. Нас среди населения, как собак нерезаных.

– Семейные надёжнее, – лаконично изложил свою точку зрения Колыванов.

– Вот те на! – всплеснул руками напарник, делая вид, что сражён наповал.

– На семейного положиться можно, – развил свою мысль Василий.

– Не любишь холостых? – ехидно осклабился новобранец.

– Угу, – мычливо подтвердил Колыванов. – Нет у меня к ним доверия.

– А вот я разведён!

– Это ещё хуже, – огорчение Василия не знало границ и обернулось печалью.

– Знаешь, Колыванов, женщина всегда приносит счастье. Сначала – с ней, потом – без неё, – весело резвился новобранец.

– Циничный ты человек, – с безнадёжным сожалением, но решительно и бескомпромиссно определил Колыванов.

– Не одобряешь разводы? – улыбчиво и с интересом полюбопытствовал, с любопытством поинтересовался Тягин.

– Решительно осуждаю! – в категоричной форме, в неуступчивой манере отрезал Колыванов.

– По какой причине? – насмешливо уставился на него Тягин.

– Жену бросил, может и товарища в дороге бросить. В случае чего…

– Неужто?! – едко усмехнулся напарник, мимикой изобразил кислотную химию.

– Может, – убеждённо подтвердил Колыванов. – Много вас таких развелось – жён бросают, детей… Всё у вас просто, всё легко! – он по-цыгански поиграл рукой, пальцами изобразил шаткость устоев. – А я постоянство люблю.

– Терпеть не могу! – отрезал Тягин. – Мне новизна нужна. Перемены!

– Новизну ему подавай! – с места в карьер вспылил Колыванов и, теряя выдержку и терпение, развернулся к стене, на которой давным-давно, в незапамятные времена, некий маляр краской изобразил карту страны. Цветные линии на карте связывали населённые пункты, наглядно демонстрируя сеть автомобильных дорог и маршруты.