В конце концов Вивьен заставила себя прекратить эту бессмысленную, скорее всего, никому не нужную работу. Для этого понадобилось признаться себе, честно и открыто, что она растягивает десятиминутное дело на часы и дни только потому, что это позволяет ей обманывать себя, будто все это время она общается с Филиппом. «У нас нет ничего, кроме внимания его величества, мы встаем утром с постели с единственной надеждой – поймать на себе его взгляд, оказаться ему полезными», – говорил маркиз. Вивьен нисколько не прельщала перспектива стать еще одной каплей в море придворных, изнывающих от желания подползти к трону поближе.

Ей хотелось разговаривать с Филиппом, видеть его. Смотреть в эти серые проницательные глаза. Слушать его чарующий голос. Ей нужен был не король – сам Филипп. Но кто в это поверит? Уж точно не тот, чьи придворные готовы «перегрызть друг другу глотку» за знак внимания с его стороны.

И сколько придворных дам так же обмирают сейчас в своих будуарах при мысли о его серых глазах?

Смешно было сейчас вспоминать, каким непреодолимым казалось препятствие между Марианной, которой тогда еще не вернули ее положение в обществе, и молодым лордом Ореном. На поверку выяснилось, что все преграды развеялись, как утренний туман, стоило влюбленному мужчине решить, что их счастью не помешает ничто и никто. Вивьен так уже не повезет.

…Пролетело еще несколько дней. Каждое утро, одеваясь и причесываясь, Вивьен и надеялась, что за ней вновь пришлют дворцовый экипаж, и страшилась новой встречи. И вот этот долгожданный и пугающий миг настал.

– Сегодня я могу вас проводить, Вивьен, – вызвался лорд Орен.

– Нет! – быстро отказалась она. – Простите. Я хотела сказать: это лишнее, Эдвард. Побудьте с женой. Спасибо. Я больше не боюсь ехать во дворец одна, и в записке значится только мое имя.

Вив подхватила бархатную сумочку, в которой пряталось свернутое письмо, и поспешила к карете. На этот раз дорога не показалась ей длинной, и она уже не терялась, когда подкатила к дворцу. Как и прежде, ее встретил королевский секретарь, и они поднялись все в тот же кабинет, уже ей знакомый.

Вивьен набрала в грудь воздуха, переступая порог.

Король, высокий, прямой, стройный, повернулся к ней и мгновенно захватил все ее внимание – словно яркий солнечный свет залил пространство, радуя сердце. Она не заметила, как исчез секретарь, которого в этот раз не было нужды отсылать.

– Ваше величество, – приветствовала Филиппа Вивьен и сделала реверанс.

Он склонил голову в ответном поклоне, улыбаясь ей глазами.

– Графиня Рендин. Здравствуйте.

– Я написала вам письмо, – сразу сказала она и достала конверт из сумочки, смущаясь, что он помялся.

– Прошение? Это надо бы оформить через Джерарда, моего секретаря – погодите…

– Нет! – перебила короля Вивьен и тут же ужаснулась своему неприличному поведению. – Простите, ваше величество!

Филипп улыбнулся шире.

– Прощаю. Не Джерарду, а мне. Так?

– Да, ваше величество. Вы изволили в прошлый раз задавать мне вопросы, на которые я не смогла вам ответить. И это вызвало ваше недовольство. Потом у меня было время собраться с мыслями, подобрать слова, и… и вот.

Вивьен несмело пристроила конверт на угол письменного стола.

Король стоял в центре кабинета у высокого столика на колесиках, перебирая рассыпанные на подносе безделушки.

– Хорошо, – сказал он. – Я ознакомлюсь. Благодарю. Подойдите сюда, графиня.

Вивьен приблизилась.

– Вот это колечко с бирюзой – в оправе угадывается стилизованная буква R. «Рендин»? Колечко по размеру дамское. Мои маги не видят в нем большого магического заряда, но может ли быть, что эта вещь принадлежала вашей покойной матушке? Не узнаете его? Не стесняйтесь, возьмите его в руки. Можете примерить.