И сейчас Темерию называют союзом свободных талопаев.

– А ты сам из талопаев или варакасов?

– Я из семьи варакасов. Моя семья очень важна. Чтобы выжить среди других империй и стран, нужен грамотный правитель. Мой отец – глава Совета. Ему оставили жизнь, чтобы он вывел новую свободную Темерию из экономического кризиса. Мы уже три года ни с кем не воюем, а налаживаем торговые отношения.

Но я вижу, что ты очень слаба, я позову шамана местного, он поможет тебе встать на ноги, – сказал Байгу и вышел из кегды…”

Как же быстро заканчивается световой день! Тускло горящая электрическая лампочка не спасала положение. Я вышла из отцовского кабинета и позвала Пелагею.

– Мне нужно переодеться и лечь спать. Поможешь?

– Да, барышня. А что это вы всё пишете и не устаете вовсе?

– Как же не устаю! Очень даже устаю.

– Так чего же тогда весь день, как приклеенная к стулу, сидели? Только на обед и выходили.

– Принеси мне бутерброд и чашку чаю. Я в спальне перекушу.

– Чего это принести? Какой такой бутерброд? Я, барышня, иностранных слов не знаю.

– Хорошо, принеси хлеб и сыр.

– А, вон оно что! Это тот, который вы намедни сами изволили готовить? Так его нету, ваша маменька его в первую очередь и приказала подавать к завтраку. Сказала, что очень вкусно, и повелела поварихе ещё купить. Так где же она его, смиренная, купить сможет? Придётся вам ещё раз нам показать, как его делать надобно. Вы не переживайте, мы сами потом будем его готовить.

– Хорошо, завтра покажу, если молоко кислое осталось, – зевнула я и, не солоно хлебавши, ушла спать.

– Держите, держите его, он мошенник, – кричал прилично одетый господин на базарной площади.

– Чего это вы так голосите, уважаемый, – подбежал к нему городовой.

– Тут давеча купец кофе продавал, уверял, что оно от всяких высокомерий спасает, – возмущался потерпевший.

– А что ж вышло? Не помогло? – усмехнулся в усы городовой.

– Да нет, вашбродь, это же подлог, это он желуди обжарил да перемолол, и за кофе то выдает. Надобно, чтобы деньги возвращал, – настаивал господин, не отступаясь.

– Мда… Как же выглядел тот пройдоха?

– Как китаец, глаза узкие, черноволосый, молодой, без бороды и усов. Приодетый, как купец состояние имеющий.

– Да ну, зажиточные-то, сами на базаре не встанут, своих продавцов нанимают, – задумчиво молвил городовой. – А проживаете-то где вы, сударь, сами?

– Да тут поблизости, ваше благородие.

– А зачем же крик такой подняли? Ежели он не сегодня товар вам сбыл?

– Так в толпе его заприметил, вот и закричал, чтоб, значит, сцапали, – объяснялся господин.

***

– Доброе утро, а не знает ли уважаемый, проживает ли здесь барин Еганов? – почтительно поздоровался молодой мужчина азиатской наружности, обращаясь к дворнику, подметавшему каменную дорожку.

– Чего изволите? – спросил Спиридон, оглядывая прилично одетого китайца.

– Так к барину вашему я, по объявлению прибыл, – пояснил мужчина.

– Приказчиком, стало быть?

Тот кивнул.

– Погодь, я сейчас узнаю. – И дворник проворно поднялся по каменному крыльцу. Его не было около десяти минут, в это время гость оглядел ухоженный двор и отремонтированные постройки.

“Не бедствует барин”, – подумал он.

– Заходи, Игнат Фомич принимает тебя, в кабинет ступай.

– А как попасть в кабинет барина?

– Аринушка проводит, – указал дворник на нового гостя горничной.

– День добрый, барин, – начал гость, войдя в кабинет. – Видел ваше объявление в газете. Приказчика ищете? Чем заниматься предстоит? И какова будет плата? – осведомился он.

– Грамотен ли? Что сам умеешь? Вижу, ты не местный, откуда прибыл? Как тебя звать? – прервал его Игнат Фомич.