Не сбудутся прежние наши мечты.

Мир странный, загадочный, тихий, как сон,

Судьба мне иная сплетает канон.

Быть может, навек я останусь здесь жить,

Где ворон над вечностью любит кружить.

– Пушкина решила переплюнуть? – удивилась Наташка моему экспромту.

– Само как-то на ум пришло, – созналась я.

Мы практически свернули на дорожку, ведущую вдоль Кикиморской слободы, когда увидели издалека как из калитки старухиного дома вышел медноволосый коренастый молодой мужчина с кудрявой шевелюрой и оглянулся по сторонам. За ним вышла Эльга.

– Кто это? Надо у Федьки спросить, – прячась за толстый ствол раскидистой черемухи, я повернула сразу к сарайке. Наташка последовала за мной. Обойдя дом с другой стороны, мы прибежали к Федьке.

– Так барон Медякин приехал, – сказал парень.

– Его слуга в карету сундук Натальи Ильиничны уже грузит. Бабка молвила, вы завтра у него трудиться начинаете, он вам уже и светлицу приготовил в доме своём. Не изволите же вы ежедневно на Кикиморскую ножки стаптывать.

– Не изволим, – согласилась Наташка.

Мы начали развешивать собранные травы и продолжали болтать с Федькой. Он похвастался нам новым заказом.

***

В самом начале нашего тут пребывания мы узнали, что внук старухи работает в подмастерьях у Силантия – краснодеревщика.

А я-то думаю, откуда у Эльги в доме такая добротная мебель. Не из карельской березы, конечно, но все равно очень красивая, украшенная изысканной резьбой. Мы нарисовали парню образцы кухни из нашего двадцать первого века, он оценил по достоинству ее функционал и теперь у нас рядом с печью притулился почти современный кухонный гарнитур. Эльге тоже понравились новая мебель и приспособления, которые мы попросили нашего рукастого умельца сделать. В большой ступке на столе красовались несколько лопаток, поварешка, шумовка и другие кухонные принадлежности. Особенно он смеялся на дырявую поварешку, а когда мы с Наташкой рассказали, для чего она нужна, Эльга заставила нас готовить эти самые пельмени.

– Сделайте маленько, на пробу, – настояла старуха.– Их зимой делают, где ты их летом морозить будешь, – возразили мы в один голос.

Эльга с Федькой нахваливали наши кулинарные способности, по десятому разу облизывая ложки, которыми черпали пельмени и долго расспрашивали про наш современный быт.

– Что, и вправду, механизмы и сосуды очищают и рубища стирают? – удивлялся Федька.

Мы кивали.

– А показать, как эти механизмы спроворить, можете? – глаза у парня блестели азартом.

– Нет, – сознались мы.

–Молчи, Федька, не распространяйся нигде, о чем барышни ведают, – предупредила старуха внука.

–Неуж-то я не разумею, что об этом и речи быть не должно, – согласился Федька.

Особенно он удивился, что у нас не обязательно жениться, если захочешь жить с бабой. Хотя потом сознался, что у них среди крестьян тоже такое случается, особливо, если баба вдовая.

***

Справившись с травой, мы решили вернуться домой, не до ночи же сидеть в сарае.

– Воротились, – улыбнулась ведьма.

Мы кивнули и поставили корзину с маслятами на лавку.

– Я не один живу, барышни, – ответил медный барон, ухмыляясь в свои модно подстриженные усы.– Наташа, собирайся, – просто сказала старуха. – А что, разве можно жить незамужней девице с мужчиной в одном доме? – этот вопрос меня беспокоил. Не в двадцать первом веке находимся, но это я уже про себя подумала.

Таракан рыжий, так прозвала его Наташа про себя.

– Моя сестра, Евдокия Ивановна, переехала из Петербурга сюда и любезно согласилась стать компаньонкой для вашей товарки.

– Вот и славно, – ударила себя по коленям старуха. Мы с Наташкой обнялись, я пообещала, что зайду ее проведать, и они с бароном укатили в город на карете, на крыше которой сидел вороненок.