И хрен с ним! Если появится злобный потрошитель карманов, классовый враг всех школьников, не беда, людей вон как много, пока дойдет сюда, Павлик выскочит. О приближении кондуктора известила толпа подростков, ломящихся к задней двери, как стая обезьян, спасающаяся от огня. Пришлось выходить вместе с ними и бежать на почту.

Прибыл он туда без пятнадцати пять, перед ним было три человека – старик слюнил конверт, одна тетка получала посылку, вторая отправляла.

— Можно позвонить по межгороду? – обратился Павлик к краснощекой сотруднице, считав ее недовольство, добавил: — Всего пару минут! Пожалуйста. Очень нужно.

— Переговорный пункт – там! – Она кивнула на выход. – Рядом.

Павлик выбежал на улицу, сообразив, что тут все не в одной комнате на почте, как в поселке, а по отдельности, столица ж ведь! Влетел в специальное помещение с кассами и деревянными кабинками вдоль стен, полное ожидающих. Пристроился за смуглым мужчиной в клетчатой кепке и десять раз пожалел, потому что впереди стоящий плохо говорил по-русски и не мог донести, что ему нужно. Ругнувшись, Павлик снова выстоял очередь из трех человек, дал пятитысячную авансом, выслушал кучу претензий и подпер стену, глядя на номерок и навострив уши – его должны были позвать, назвав номерок и кабинку.

Память Павла возмущалась, какой же творится бардак! Как удобно было взять и позвонить с сотового куда угодно. И ведь скоро так будет! Ровно десять лет пройдет, и переговорные пункты канут в прошлое.

Круглые черные часы показывали начало шестого. Если случилось что плохое, в поселке уже должны знать. От дурного предчувствия скрутило живот, Павлик принялся мерять шагами помещение, его затрясло, как узника СИЗО перед оглашением приговора.

Погруженный в мысли, он чуть свою очередь не прозевал, со второго раза только услышал, что объявляют его номер и кабинку номер пять, рванул в пятую, непослушным пальцем принялся крутить диск. Зажмурился, услышав гудки. Дождался щелчка и натянул футболку на нос, чтоб сделать голос неузнаваемым.

— Алло? – проговорила из трубки Валькина мама, она родилась в Киеве, и у нее мягкий украинский акцент.

— Здравствуйте, — отчеканил он как можно более грубо. – Меня зовут Егор, я троюродный брат Павла Горского, и хотел поздравить его с днем рожд…

— Павлик, если ты хочешь, чтоб тебя поздравил Валентин, почему ты его не пригласил?

Черт! Узнала. Или можно попытаться ее переубедить?

— Это не Павлик, а Егор…

— Не обманывай, я тебя узнала.

Черт! Павлик прервал связь и от злости чуть не пнул кабинку. Забрал сдачу в кассе, на улице отдышался, переложив обернутый газетой нож из руки в руку.

 Так. Если бы у Горских случилось что-то плохое, реакцияу Валькиной мамы была бы другая. Неужели контролеры заменили его двойником? Или плохое все-таки случилось, просто в поселок весть о происшествии еще не дошла?

Значит, придется все-таки дергать брата, пусть наберет с домашнего Вальку, когда стемнеет. Здесь же с обычного телефона Павлик позвонил в справочную, узнал номер Раткевич, проживающих на Третьей Владимирской, записал его ручкой на запястье и отправился к Егору уже пешком, очень надеясь, что если один раз встретится с ним, ничего страшного не случится

2. Глава 2. Культивация и всходы

Прежде чем позвонить, он около часа блуждал по окрестностям. Наплевал на диету и купил себе «сникерс» в ларьке, а на остановке – горячий чай у тетки с термосами, отмахнулся от предложения отведать пирожок

Было девятнадцать двадцать, но солнце и не думало опускаться. Память Павла подсказала, что в июне в этих широтах темнеет далеко за полночь, и он решился, скормил монетку телефону, набрал Егора и до боли закусил губу, лихорадочно соображая, что же ему говорить.