Значит, главная цель – выжить, обустроиться и защитить себя. Цель номер два – найти других «влиятельных» и выяснить, что происходит. Мир не так прост, как все думают – это Павлик хорошо усвоил. В идеале бы – достучаться до таинственного креатора. Если верить контролерам, он существует, и это сущность, а не абстрактное понятие. Путь к нему может занять годы, но больше никто не ответит на вопрос, зачем Павла вернули в прошлое, чтобы потом уничтожить. Какой была его миссия? Он не оправдал ожиданий? Не сумел спрятаться? Сделал то, что нужно, и потерял ценность?

Как будет осуществлять цель номер два, Павлик пока не представлял. Опыт Павла подсказывал, что нужно набраться терпения, прислушиваться к себе, наблюдать за окружающими. Москва – то самое место, где собирается много людей в одной точке, а себе подобных Павлик чувствует, у них может быть ключ от нужной двери.

Но есть еще темные миссионеры, которые точно процветают и представляют опасность – кто они? Голова начала раскалываться. Так… об этом позже. Взять себя в руки, пересчитать деньги, он толком не знал, сколько надарили — просто складывал в карман. Часть спрятать, часть пустить в дело.

Павлик отправился в туалет, долго кружил в поисках указателя, наконец нашел его, заплатил десять рублей свирепой на вид женщине, сидевшей у входа. Закрывшись в кабинке уборной, сунул руку в карман и натолкнулся на мамину открытку. Сердце сжали тиски, он не выдержал, вынул открытку с пожеланием денег, светлого пути, признания и большой любви. Погладил буквы, и слезы опять хлынули.

В другом кармане обнаружился кастет, который Павлик так и не выложил. Открытка и, вот, он – все, что ему осталось от родителей.

С огромным трудом удалось себя утешить мыслью, что все не зря, теперь и у мамы с отцом, и у Кати все будет хорошо. Переложив открытку в другой карман, он принялся разворачивать купюры, сложенные трубочкой. Пять тысяч рублей, пять долларов, да плюс двадцать от деда.

Сколько стоит один раз переночевать? Наверняка больше пяти тысяч. Если снимать на месяц, не останется на товар, и Павлик окажется на улице вообще без средств. Что делать? Найти заброшку и свить гнездо? Снимать комнату раз в неделю, чтоб хоть помыться и грязью не зарастать? Наколотить немного, и тогда думать о жилье? Наверное, так.

С насущным более-менее все ясно. Но Павлик понимал, что если не узнает о судьбе родных, это его сожрет, он ни о чем другом думать не сможет. На ум приходил единственный выход: найти Егора и попросить его позвонить домой, точнее – Вальке, и спросить у него, что случилось у Горских.

Это было важнее, чем жилье, деньги, контролеры. Павлику нужно было знать, что те, кого он любит и ради кого старался, в безопасности. Но черным туманом вползали мысли, что контролеры зачистили всю его семью. Павлик так живо представил взрыв непонятно откуда взявшегося газового баллона или немецкой авиабомбы (контролерам ведь ничего не стоит подкорректировать фактуру), что, плюнув на здравый смысл, рванул к метро. Он бежал так, словно была связь между его скоростью и жизнями родных, — расталкивая людей, не видя препятствий.

Заполошно дыша, пристроился в конец очереди за жетонами, купил пару, сбежал в метро, благо в обед оно не было переполненным, и в лицо дохнуло ни с чем не сравнимым подземным ветром, несущим запахи табака, сырости, машинного масла, вобравшим тепло миллионов людей, когда-либо в нем ехавших, со всеми их надеждами, стремлениями, обидами.

Метро строилось и в самые трудные времена, но Павлик не был уверен, появилась ли желтая ветка. Как она хоть называется? Отойдя к колонне, он потер переносицу, пытаясь вспомнить, куда теперь. Тут кольцевая. Перово находится на востоке, значит – вон туда. Надо проехать одну или две станции, и будет пересадка…