– Садитесь за стол, – Рихтер не поднял головы. – Я решил, что нам не помешает пообедать вместе.

Эмерик опустился в кресло. На столе перед ним стояла тарелка с настоящим тушёным мясом и овощами – поистине роскошь на космическом корабле.

– Вы не будете есть?

– Я редко ем в присутствии других, – ответил командующий, наконец оторвавшись от голограммы. – Пожалуйста, не стесняйтесь.

Эмерик кольнул вилкой кусок мяса, стараясь не смотреть на непроницаемый шлем. Любопытство одолевало его: как же он выглядит на самом деле?

– Что вы знаете о гибридных экзоскелетах? – спросил Рихтер внезапно.

– Когда я учился на инженера, нам рассказывали о прототипах с дополнительными конечностями. Но дальше испытаний дело не пошло – слишком нагрузочно для мозга.

Рихтер кивнул, и голограмма перед ним преобразовалась в схему экзоскелета, опутанного нервными окончаниями.

– Обычные экзоскелеты безобидны. Их используют в армии, потому что они безопасны для любого человека – даже для не генно-улучшенных. Гибридные же подключаются напрямую к нервной системе, – Рихтер замолчал, наблюдая, как Эмерик хмурится. – Как в случае с нашими штурманами, только управлять нужно не кораблём, а костюмом. – Он провёл рукой сквозь голограмму, и та рассыпалась на частицы. – Это будет новый этап в модернизации флота. Представьте: каждый боец станет быстрее, сильнее и выносливее в десятки раз. Но есть обратная сторона – идеальная синхронизация. Каждый такой экзоскелет должен создаваться под конкретного человека. То, что вы видите на мне, – прототип, созданный Гектором из самого прочного и лёгкого металла, который мы когда-либо находили. Я обнаружил его на крошечной планете в системе Альфа Центавра. Со временем я планирую снабдить такими экзоскелетами всю армию. Они станут ключом к нашим будущим победам.

Эмерик перестал есть – еда, ещё минуту назад аппетитная, внезапно стала безвкусной.

–В системах сейчас царит мир. Зачем вам такая армия, если войны нет?

Рихтер медленно поднялся, его экзоскелет зашипел.

– Нужно уметь смотреть шире на будущее, а не мыслить, как солдат, капитан.

– Но я и есть солдат.

– Уже нет. Вы перестали быть им, когда вступили на борт «Вестника». – Он приблизился к Эмерику. – Задача солдат – служить и умирать, если того потребуют интересы человечества. Задача капитана – определять, когда это потребуется, и… жить с этим.

– Вы говорите о жизнях, как о расходном материале! – Эмерик сжал вилку так, что костяшки побелели. Ему хотелось крикнуть, что никакое «общее благо» не стоит таких жертв… но он помнил, где находится.

– На этом корабле каждый готов умереть за общее благо. – Рихтер повернулся к иллюминатору. – Даже я.

Дверь распахнулась, и в каюту ворвался Гектор, видимо, имевший личный доступ в покои командующего. Его изуродованная половина лица дёрнулась в гримасе при виде Эмерика.

– Прототип готов, – возбуждённо произнёс он, игнорируя капитана. – Нужно немедленно начинать тесты, если мы хотим провести испытания на Сатурне.

Рихтер кивнул и обратился к Эмерику:

– Мы продолжим позже.

Когда Райхерт вышел, Гектор бросил на Эмерика взгляд, полный неприязни, и удалился следом.

Эмерик остался один. Его обед остывал на столе. Он встал, подошёл к окну и прижал ладонь к стеклу. «Что я делаю здесь?» – подумал он, чувствуя, как сомнения разрывают его изнутри. Но ответа не было. Только звёзды, холодные и безмолвные, смотрели на него с бесконечной дали.

8

Эмерик провёл несколько дней на борту «Генезиса», и за это время корабль стал для него чем-то вроде временного дома – пусть и отчуждённого. Рихтер исчез, словно растворившись в бесконечных коридорах флагмана, оставив капитана наедине с мыслями и рутиной.