– Ладно, – речь становится разборчивее и немного резче. – Я уборщица. Работаю в закрытой клининг компании, которая обеспечивает сотрудниками частные и режимные объекты. Не квартиры и не офисы, а промышленные и технические зоны. Устроиться туда сложно, всё через конкурс. Компания серьёзная, с высокой секретностью.

Скептически хмыкнув, Виктор прищуривается.

– Ха. Что за бред? – пробормотал он, недоверчиво скривившись и окинув ее надменным взглядом. – Так вообще бывает? Какая компания будет терять огромный пласт клиентов и заниматься такой хренью?

Марина выдерживает паузу, а затем с явным раздражением отвечает:

– Бывает. Это то же самое, что закрытые частные охранные предприятия. Они тоже работают исключительно с особыми объектами. Туда не берут людей с улицы и оформляют только тех, кто уже имеет опыт, подписывают договоры о неразглашении. Компания считается элитной в какой-то степени.

Виктор громко смеётся, запрокидывая голову назад, демонстрируя слегка неровные, желтоватые зубы.

– Ты что, особенная уборщица, типа? – продолжает он, явно наслаждаясь моментом.

Марина осуждающе фыркает, в её зрачках сверкают огоньки призрения.

– Представь себе! – резко бросает она, а в голосе звучат нотки злости и оправдания. – У меня высшее техническое образование. Я в совершенстве знаю английский, испанский и немецкий. Прошла квалификацию и курсы по биобезопасности, обращению с опасными отходами и стерилизации помещений. Ещё курс выживания в экстремальных условиях и замкнутых системах. Умею работать с водоочистителями и ремонтировать некоторые неисправности.

Я округляю глаза, поражённый её словами. Виктор тоже перестаёт смеяться. Теперь он смотрит на неё с заметно изменившимся выражением лица.

– Прикалываешься? – пробормотал он, почесав за подбородок.