Марина будто читает мои мысли.

– Здесь уже кто-то был до нас? Да? – Она спрашивает тихим, перепуганным голосом и подходит ко мне.

Врать или что-то придумывать нет смысла, но и произносить это вслух мне не хочется.

Я лишь украдкой киваю.

Виктор осматривает остальные шкафы и часть бункера, обнюхивает углы за каждой перегородкой.

Вдруг он замирает, чуть выпрямляется и неспешно проговаривает:

– Ну чё, значит, мы реально не первые посетители в этом долбанном санатории счастья. На всех кроватях спали. Вот эта вообще воняет потом. – Он тычет пальцем в постель посередине и продолжает: – Только я что-то не врубаюсь. Койки-то четыре, а нас трое. Значит, где-то потерялся один.

Марина осторожно и нехотя предполагает:

– Может, умер?

– Что? С чего бы? – Виктор поворачивается к ней, недовольно скривившись.

– Ну, нас же накачали какой-то дрянью. Меня до сих пор тошнит и кружится голова. Может, этот бедолага не перенёс… Ну, как его? – показывает что-то кистью, поднося ее к вене.

– Укола? – заканчиваю за неё я.

– Что?.. – Она делает паузу. – Да… А что мы…? – Девушка замирает и надавливает указательным пальцем на бровь, словно пытается найти или вспомнить нужные слова.

Мы с Виктором переглядываемся и смотрим на неё.

– Ты чего? Всё хорошо? Попей воды, – обеспокоенно направляюсь к столу, открываю бутылку и подаю ей.

Марина протягивает руку, но случайно роняет бутылку, так и не взяв её.

– Извините, я немного растеряна и путаюсь в мыслях. Забыла, о чём говорили, голова, как карусель.

Виктор цокает языком и уходит дальше осматривать помещение.

– У меня тоже головокружение. Но не переживай, скоро пройдет. – Я улыбаюсь Марине, стараясь её подбодрить. Она молчит, но кажется, что улыбается глазами в ответ.

Девушка вроде бы успокоилась, что не может не радовать. Тем временем Виктор открывает раздвижную дверь в конце помещения.

– Тут санузел. Туалет, душевая… – замечает он, заходит внутрь и поводит рукой под краном, но тот не реагирует. – Похоже, не работает. Либо воды нет, либо сенсор кривой.

Мы заходим следом. Осматриваясь, замечаю унитаз необычной конструкции. Чтобы проверить наличие воды, нажимаю на кнопку в стене. Жидкости не оказывается – вместо этого срабатывает механизм: целлофановая упаковка сжимается, втягивается в отверстие и тут же заменяется новой.

– Ни хрена себе система ниппель! – удивляется Виктор, осторожно почесав шишку на затылке. – Только не понимаю, а на фига?

– И правда… – задумчиво произносит Марина. – Работаю уборщицей, а такое вижу впервые.

Я напрягаю память, пытаясь вспомнить, где встречал подобные системы, и машинально провожу рукой под краном, который проверял Виктор. Не сразу, но сенсор срабатывает исправно. Напора почти нет – вода течёт тонкой, заваливающейся вбок струёй. Похоже, головокружение даёт о себе знать.

– Ну славно, хоть вода есть, – с едва заметной радостью замечает девушка.

Я киваю и оцениваю всё остальное.

Санузел выглядит стерильно чистым, как будто его только что обработали антисептиком. Стены гладкие, без швов, из материала, напоминающего тот же углепластик. Потолок ровный, но с какими-то небольшими сетчатыми отверстиями, как и в основном помещении. Под ним, на стене напротив входной двери, идёт вентиляционный короб, а в его центре – прикрытая решеткой панель. Под панелью, на полу, стоит небольшая пластиковая стремянка, около полуметра в высоту.

– Хм… Интересно, зачем она здесь? – указываю на неё и смотрю на Виктора.

– О! – Он быстро залезает на неё и снимает решётку с короба, но оступается.

Решетка с грохотом падает вниз, а его опорная нога срывается, но мужчина хватается за выступ проёма, удерживает равновесие. Слышится тяжёлое, хриплое дыхание. Я вглядываюсь, пытаюсь оценить его состояние. Вижу профиль и побелевшее лицо. Он напрягает мышцы шеи, старается прийти в себя. Показывает рукой, что всё под контролем. Снова встаёт на стремянку – на этот раз неспешно, размеренно. Обводит глазами проём, заглядывает внутрь, вертит головой влево и вправо, затем протискивается вбок на пол тела и замирает.