– Бррр. Давай обойдемся без этой философии. – перебивает Виктор, демонстративно отводя взгляд, будто сама мысль об этом его пугает.

Марина заметно мрачнеет и странно поглядывает на меня.

Я лишь пожимаю плечами и, через пару секунд, говорю:

– Давайте закончим с осмотром этой тюрьмы. Может, найдём что-то. – Меня невольно передергивает под их взглядами.

Мы осматриваем помещение вдоль и поперёк. Открываем каждый шкаф, заглядываем в ящики, проверяем даже самые неприметные уголки комнаты, но ничего особенного не находим.

Кроме еды, воды и чужих личных вещей, нам удаётся обнаружить небольшую аптечку в белом пластиковом контейнере, спрятанном в одном из шкафов. Внутри аккуратно разложены бинты, шприцы в индивидуальной упаковке, эластичный жгут, несколько видов таблеток и пилюль в блистерах, а также маленький флакон антисептика и одноразовые перчатки. Медкомплект выглядит так, как если бы его собрали с учётом всех возможных травм и ситуаций, словно здесь не просто ожидали людей, а готовились к их долгому пребыванию. На самом контейнере – небольшая голубая наклейка. Она кажется знакомой, но вспомнить, откуда, не удаётся.

Мы перебираем содержимое набора, но ничего подозрительного не находим. Никаких записок, инструкций, улик. Просто стандартный комплект первой помощи.

На этом всё.

Я неспешно опускаюсь на койку, рядом с которой очнулся. Металлическая рама скрипит под моим весом, а тонкий матрас оказывается жёстким и неудобным. Виктор задумчиво прохаживается по комнате, явно пытаясь что-то осмыслить, а затем плюхается на стул за столом, устало выдыхая. Марина, не говоря ни слова, занимает соседний стул и пасмурно уставившись в одну из стен.

В помещении воцаряется глухая, почти звенящая тишина. Каждый из нас переваривает происходящее. Меня всё ещё подташнивает, головная боль давит на виски, тяжело дышать, а мысли мечутся в голове, разбиваясь друг о друга. Судя по виду моих сокамерников, они чувствуют то же самое.

Если нас похитили, то зачем? Почему нас заперли здесь и не выходят на контакт? Что это за место, и почему именно я? Был ли это чей-то тщательно спланированный эксперимент, наказание или нечто большее? Вопросы рождаются один за другим, но ни один из них не находит ответа.

Марина прокашливается и прерывает молчание:

– Слушайте, может, узнаем друг о друге чуть больше? У вас есть кто-то, кто будет вас искать?

Виктор отрицательно мотает головой, как и я.

Повисает тишина, но через пару секунд женщина снова говорит:

– А вдруг нас похитили не просто так, а преследуя какую-то цель? Ведь это не может быть случайностью.

– Какую цель? Например? – косо смотрит на неё мужчина.

– Ты про то, что нас может что-то связывать? И общие детали похищения? – я перевожу на неё взгляд, почесав щетину, которая кажется мне непривычной.

Она едва заметно кивает и произносит:

– Да, любые варианты. Похоже, что мы здесь застряли и надо разобраться во всем. Начну с себя.

Я подвигаюсь ближе. Девушка не спеша проводит пальцами по уху, случайно обнажая облупленный голубоватый маникюр. Кажется, она собирается с мыслями, формируя слова в голове. Сделав глубокий вдох, Марина наконец заговорила. Её голос звучит чуть тише, чем я ожидал.

– Так… Ну, это было 24 февраля 2025 года. Вахта началась обычно, проснулась в 7:30, как всегда, как жаворонок…

– Ты гонишь? – раздражённо перебивает её Виктор, сводя мышцы скул. – Можно без этого мутного символизма. Мне вот это совсем неинтересно слушать. Ближе к делу – где работаешь, а потом уже про день похищения!

Марина слегка смущается, её губы на мгновение поджимаются в тонкую линию. Она посматривает на него с укором, но всё же следует его требованию, переходя сразу к сути.