Пора собираться. Ему нужна была удобная одежда, подходящая для дождя. Айтор выбрал простую черную футболку и широкие джинсы прямого кроя. На ноги он надел «мартинсы» с рифленой подошвой. Эти ботинки пережили уже как минимум два покушения со стороны его тети, пытавшейся выбросить их в мусор. Айтор подошел к шкафу в прихожей, достал свой чемоданчик и внимательно изучил его содержимое: нужно было удостовериться, все ли там имелось для работы на выезде. Расчехлив фотоаппарат, он включил его, чтобы проверить заряд батареи: три четверти – этого должно было хватить. Айтор положил его и чемоданчик в свой рюкзак. Затем, порывшись в шкафу, извлек оттуда дождевик, подаренный ему тетей на день рождения. Он очень любил этот плащ – это была тонкая черная накидка с большим капюшоном. Не хватало еще одной вещи.

Айтор выдвинул ящик тумбочки и вынул нож-мультитул, когда-то принадлежавший его отцу. Если бы он только мог позвонить сейчас папе и рассказать, что направляется на свой первый выезд! Отец спросил бы его: «Сынок, как нужно есть слона?» – иАйтор ответил бы ему: «По кусочкам». Он сжал мультитул в руке, чувствуя, как его края врезаются в ладонь. «Твой aita[5]был мастером на все руки»,– при любой возможности напоминала ему тетя Мария Хесус. Сам Айтор не унаследовал этого умения: он был из тех, кто с трудом мог собрать даже злосчастную мебель из «Икеи». Немного отцовской уверенности ему бы не помешало – не важно, передалась бы она генетически или через эти отцовско-сыновние ритуалы («вот, сынок, это трубный ключ», «а ну-ка давай посмотрим с тобой футбол»; и отец хлопает тебя по спине как закадычного друга…), – однако ничего этого не было. В заключении о причине смерти значилось «компрессионная черепно-мозговая травма». Мгновенная смерть. С этим невозможно было поспорить.

Айтор вдруг остро ощутил свое одиночество. Глубокий вдох-выдох. Вроде он был готов. Или нет. В общем, это было не важно. Он в любом случае должен это сделать. Айтор взял ключи от квартиры и машины и вышел из дома.

Десять минут спустя его черный «Гольф» уже ехал около бульвара Мираконча. Айтор краем глаза наблюдал за передним боковым стеклом со стороны пассажира: оно в последнее время чудило и ни с того ни с сего само опускалось в самый неподходящий момент. Почему он не отремонтировал его в сервисном центре? Ах, ну разумеется. Потому что ему назвали там сумму, сопоставимую со стоимостью самого автомобиля.

Айтор с беспокойством подумал о том, какое впечатление произведет, приехав на таком драндулете. Уж конечно, не самое положительное. Он встряхнул головой. Все эти мысли были ненужным, отвлекающим шумом. Нужно сконцентрироваться.

Айтор постарался сосредоточить свое внимание на дороге, на том, что происходило вокруг. Из того немногого, что ему удавалось разглядеть за бешено работавшими дворниками, – бульвар был совершенно безлюден и уже вовсю бушевал шторм. Море казалось враждебной неистовой стихией, угрожавшей поглотить пляж. Раздался звонок мобильного телефона, и включилась громкая связь.

– Айтор, это Роса.

Голос директора Института судебной медицины звучал глухо, доносясь откуда-то издалека, и на фоне играла музыка – нечто вроде реггетона. Шум дождя, барабанившего по кузову, заглушал мелодию, не давая ее узнать.

– Шеф, это вы?

Ему трудно было представить свою начальницу в пляжном баре, с ожерельем из цветов на шее и с коктейлем, украшенным зонтиком, в руке.

– Ты где сейчас? – сразу перешла к делу директор, проигнорировав его вопрос.

– Подъезжаю к Гребню Ветра.

– Тебе что-нибудь объяснили?

– Нет.

Вот и первая ошибка, а ведь он еще не доехал даже до места происшествия. Нужно было заранее обо всем расспросить.