Товарищ разложил свое огромное бежевое пальто, как плед, на совсем невысокую зеленую траву. Тут уж я проснулся.

Было раннее утро, за окном свежий легкий ветер, восходящее солнце, поле с растущими бледно-желтыми растениями с фиолетовыми вкраплениями. Супруга сонно приоткрыла глаза, когда я уже взбодрился пробежкой и зарядкой. Только когда капли воды под душем смыли с меня «усталость сна», я улыбнулся, вспомнив сон и эту белочку, с насмешливой серьезностью наставлявшую «заранее, за девять месяцев нужно готовиться». Мы позавтракали, я был задумчив, глядел на любимую, рассеяно любовался ею. Тут меня осенило наконец и я аккуратно спросил:

– Как ты думаешь, где должны рождаться дети?

– Я думаю, что где-то в тепле и под солнцем.

– А если это случится в походе? В космосе, на корабле, во время прохождения через изнанку пространства?

– Не хочется.

– Как их вообще выращивать-то… – забота о потомстве во мне появилась.

– Бережно. И лучше дома, вероятно.

– Зато, если он родится на корабле, то будет гражданин Галактики.

– Он?

– Ну, он, сын мой – говорю.

Ульти задумалась с мечтательным взором, подняв голову с копной душистых волос чуть вверх и вправо:

– Да, похоже. А как ты вообще умудрился раньше меня понять?

– Да сон приснился – и я пересказал этот яркий, немного нелепый, но чистый сюжет.

– Да, белочка дело говорит, мудрая – улыбка озарила лицо супруги.

– Ну вот и спасибо ей. Буду, значит, готовиться.

– Я помогу.

– Ты чудо. А я – тебе.

III

Возвышенные от новости, мы дозавтракали и отправились в путь в музей на встречу с Гати. Я захватил с собой посох (еще с корабля взял и его, и на всякий уж случай в рюкзак засунул молоток, который так и не пригодился). Пошли пешком той же дорогой, что и соседи в день нашего заезда. Хозяйка объяснила, что до музея нужно прошкандыбать до центра городка, ну и телепортом местного значения уже в город, где музей расположен.

Когда мы выметнулись из телепорта (дело привычное, спокойное, сам-то телепорт, но хочется иногда, аж пятки нагреваются, поглядеть на чудеса человеческого гения), перед нами открылась опушка шириной ну где-то как ствол Сале10. Телепорт расположился входом к парку, в разные стороны от телепортационной арки лучами расходились штук пять широких троп, а с другой стороны арки через дорогу стояли аккуратные, внушительные и солидно выглядящие дома (чем-то похожие на земные или севербалидандские, но неуловимо на первый взгляд все же отличающиеся, как будто какой-то изюминки все ж моему земному глазу не хватало). Мы прошли по указателям (ну не, поплутали, конечно же, парк уж очень симпатичный был, а время раннее) и через три четверти часа набрели на пологий и несколько песчаный (в сандалях, в шортах и легких цветных рубашках нам было удобно) берег чисто земного на вид, нормального и уютного, озера (берег другой был крут и густолесист, хотя и по-милому пушист). Дошли по брегу до входа в музей. Вход был обозначен символическими, по грудь, воротами из ажурно изрезанных досок. Забора никакого вокруг, понятно, не было: ни слева – до озера, ни справа – там рос вразвалку лохматый, с подлеском и густыми кронами больших деревьев, довольный то ли лес, то ли парк. Нас никто не встречал, но народ уже гулял по территории, покрытой газоном (который не преминался вообще, хотя и был естественным), возле озера и между круглыми корпусами (которые своим мягко-белым цветом ощутимо, как печати, выдавались среди земли, травы, воды и деревьев). Нам улыбался кто-то, мы улыбались в ответ, были существа иных рас, но не в большом объеме, и держались они не как туристы, а собранно, и даже будто бы в официальных костюмах (хотя кто ж разберет, это у глассерианина настроение ровное и он поэтому черно-белый или это специальный подавитель эмоций у него работает, как у дипломатического работника