Ежу и даже севербалидандскому галосу ясно, что талантливая Земля талантлива во всем. На ухо Вам, читатель, прошепчу, что далекая (кому как) система звезды Фаварис и без всякого Гати очень плодородна на всякие удивительности. Один только летучий айсберг над северным (два всего) континентом СэрЛо-Ра8 чего стоит. Эту планету в тот раз мы не посетили, но мы видели на картинках в космопорту. Изучить особо даже и родину художника в тот раз у нас не оказалось момента. Было время только картину Гати (подробно, но вышло только одну), потому что цель наша (чувство было у меня и у Ульти) находилась все же где-то там, на Севербалиданде. Мы приземлились после общения с Сантом, любования Пласкеттой и оттуда еще месячного перехода в одном из трех космических портов дипломатической столицы галактики. Не было фанфар, ну и ладно. Бело-голубое небо с ультрамариновыми облаками было волшебным, тем более что и яркое солнце (было недалеко до полудня) лазурного цвета светило вовсю. К слову, в целом, все время после приземления и до отлета, быть может, на эмоциях, но мы общались исключительно с ангелами, с людьми высокого полета и большой силы (и красоты). Я, Ульти и Зверюга (бабочки остались на корабле) отправились в заранее забронированный через галактическую сеть отель (но сеть эта, да и вообще любая связь, не работает в изнанке, через которую мы прошагали большую часть пути, поэтому бронировали, уже выйдя в физический мир возле Фавариса), ни бельмеса не понимая на местном. Но это совсем ничего, так как по всей галактике принятый межзвездный язык – тот же, который стал первым языком давней организации ООН – то бишь русский (пусть и несколько отяжеленный на слух в сравнении с применительным на Родине). Доехали мы туда при помощи извозчика на летающем ну типа коне, но только громадном. Конь этот называется кельгеллелеги, если я правильно запомнил. У него такая широкая и мощная спина, что мы сидели в открытом сверху корпусе, как от кареты сняли с колес верх, в мягких креслах, перед нами на полу умостился Молодой и наш багаж (рюкзак и сумка, и еще посох), а извозчик сидел перед нами. Все это кельгеллелеги взнес ввысь почти без разбега, только на силе могучих четырехметровых примерно крыльев. Извозчика того мы нашли просто. Когда оказались за воротами космопорта, никто к нам специально не подходил. Воспитания и дипломатичности здесь, конечно же, хватает у каждого. Тут же узрели (ну а как про него сказать) этого зверя крылатого, он лежал на траве вдалеке и справа от помпезного, в виде открытой ракушки, покрытого блестящими полудрагоценными (и драгоценными тоже, по-моему) разноцветными камнями не входа даже, а лучше сказать – портала, подошли к зверю и, только когда с другой стороны коня вдруг появился человек загорелый среднего роста, нам стало ясно в сравнении, насколько зверь вымахал. Мы с человеком с большою радостью и довольно долго поболтали о космических пространствах, об особенностях местной фауны (да о чем угодно поговорить с живым человеком – после долгих недель в стенах корабля, где диалоги были только между собой, ну и монологи в сторону Зверюги). Домчал он нас с ветерком, но и через ветерок мы в полете побеседовали (говорил владелец местного пегаса на ломаном русском, но слова его были вески и акцент терялся в весе каждой грузной фразы). Отель был нормальный, человеческий. Приличных размеров двухэтажный гостевой дом на четыре семьи с четырьмя отдельными входами с разных сторон света. При заселении мы видели, как из дома со своей стороны вышла немолодая человеческая пара в одеяниях простых, просторных и практичных (в том смысле, что туника – и правда очень практичная штука, поменьше швов, побольше воли) и отправилась по гравийной дороге в городок неподалеку (несмотря на дипломатический статус, здесь не принято запихивать всех в одно место, и территория планеты заселена везде, по всему шару, точками городков-поселений).