Она решила проверить состав воздуха. Достав сенсорный анализатор, включила замер. Концентрация кислорода была в пределах нормы, но кое-что привлекло её внимание – лёгкий дисбаланс азота и углекислого газа. Казалось, будто местная флора замедлила процесс фотосинтеза. Это значило одно: экосистема действительно начала изменяться, и Софи не могла игнорировать этот факт.

Она прошла ещё немного вперёд, к самому краю участка с наиболее выраженными отклонениями. Здесь, среди сухих и увядших растений, она заметила нечто странное – едва заметное свечение у корней некоторых кустарников. Оно было настолько слабым, что в дневном свете почти неразличимо. Софи присела и направила на него анализатор. Прибор выдал данные о неизвестных соединениях, присутствующих в почве.

– Это уже серьёзно, – тихо сказала она, сохраняя информацию.

Собирать образцы было необходимо, но Софи понимала: её подозрения могут вызвать споры. В лаборатории изучение этих данных займёт не один день, а решение о дальнейшей добыче кристаллов могут принять гораздо раньше.

Она взглянула на горизонт, где виднелась база. Время поджимало. Нужно было как можно скорее предупредить команду и убедить их пересмотреть планы по разработке месторождения.

В лаборатории царила сосредоточенная тишина. Софи стояла у анализатора, наблюдая, как прибор сканировал образцы почвы, собранные в районе кристаллов. Экран мерцал графиками, отображая химический состав. Рядом с ней Айдан просматривал данные на планшете, нахмурившись.

– Посмотри на этот уровень проводимости, – произнёс он, передавая ей экран. – Для обычной почвы это аномально.

Софи провела пальцем по таблице результатов. Концентрация некоторых элементов была выше нормы, но больше всего её беспокоило наличие нестабильных соединений, которых не было в контрольных образцах из других регионов Аурелии.

– Нам нужно расширить сравнение, – сказала она. – Возьмём образцы из долины и северного плато, подальше от месторождения.

Через несколько часов на лабораторных столах уже лежали три набора пробирок. Первые – из районов, где не было найдено кристаллов, вторые – с границы месторождения, третьи – из его центра. Анализаторы работали, отображая показатели состава.

– Тут что-то явно не так, – заметил один из биологов, сверяясь с предыдущими отчётами.

Айдан вывел три графика на большой экран. Разница была очевидна: в образцах с кристаллического месторождения уровень проводимости ионов был выше почти в три раза, а магнитные свойства почвы отличались от нормы.

– Это объясняет электромагнитные помехи, которые мы фиксировали во время разведки, – заметил он. – Но почему такие колебания?

Софи молча рассматривала данные. В почве, контактировавшей с кристаллами, обнаружились следы неизвестного вещества, которое, вероятно, влияло на химию окружающей среды.

– Нам нужно проверить, как эти отклонения сказываются на живых организмах, – наконец произнесла она. – Я хочу изучить растения из этой области под микроскопом.

Спустя ещё несколько часов перед Софи лежали стеклянные пластины с тонкими срезами корней и стеблей местных растений. Под микроскопом были видны повреждения клеточных стенок и аномальные скопления кристаллических включений.

– Это не просто совпадение, – сказала она Айдану. – Эти минералы как-то влияют на окружающую среду. И не факт, что безвредно.

Айдан кивнул, но в его взгляде мелькнуло сомнение.

– Но если они настолько нестабильны, почему мы не видим массового вымирания флоры вокруг?

– Может, процесс только начался, – предположила Софи. – Или растения медленно адаптируются. В любом случае, нельзя игнорировать эти отклонения.