– Бросай туда, – Ерлан указал на полосатую софу, имея в виду сумку Фархада. – Пойдём, сейчас быстро  – по чашке чая, а потом на Арбат.

Из тесной прихожей Фархад ступил в единственную комнату типичной съемной квартиры: драные обои, два полуживых топчана, полочка со школьными учебниками семидесятых годов и цветастый коврик с оленями на стене. В углу рядом с балкончиком красовались несколько сумок с личными вещами, куда Фархад присоединил и свою. Затем пришёл на кухню, где Ерлан наливал в детские бокальчики с цветочками спитую заварку из липкого чайника.

– Это всё, что есть, – стоически произнес Ерлан, указывая другу на свободную табуретку. – Последние деньги кончились два дня назад. Какен тоже на мели.

Прыщавый сожитель Ерлана в подтверждение его слов трагично кивнул головой и, в свою очередь, задал Фархаду вопрос:

– Откуда будете? Из каких краёв, имею в виду?

– С севера, – неопределенно ответил Фархад, клюнув носом в чашку.

– Тюмень, Уренгой? – деловито поинтересовался Какен.

– Не настолько с севера, – поправил Ерлан и душевно, с размаху, хлопнул долговязого по тощей спине. – Можно не шифроваться, Какенский свой парень, у нас секретов друг от друга нет.

Какен поморщился, резко обозначив тяжелые носогубные складки, и стрельнул узкими глазами в сторону Ерлана. Стало очевидно, что ему не особенно приятна фамильярность соседа. Ерлан недовольства не заметил и продолжал рассказывать, обращаясь к Фархаду:

– Если честно, мы всего неделю как знакомы. Встретились тут, на проспекте, ночью, когда искали квартиру. В этом городе всегда много студентов, поэтому найти не обгаженную квартиру по нормальной цене тяжело. Мы долго окучивали одну и ту же хозяйку, пытались скинуть цену, а она ни в какую. Потом догадались объединить капиталы и пожить вместе. Идея была хорошая, иначе поодиночке мы бы и двух суток не протянули. Какена месяц как сократили из научно-исследовательского института, а я, сам знаешь, птица свободная. Пытался организовать курсы психологии или нетрадиционной медицины, но местный люд не пошел: народ испорчен, все думают только о деньгах…

– Как и мы, – резонно вставил Какен.

– Мы – люди ученые, – Ерлан важно развел руками. – У меня, между прочим, незаконченное высшее образование. А Какен – вообще кандидат физико-математических наук. Доцент.

– Толку с этих регалий, если даже булку хлеба купить не можем, – сквозь зубы процедил кандидат наук. – Твари, за полгода зарплату не выдали и выгнали на улицу…

Поднявшись, Какен выплеснув остатки бледного чая в рукомойник, поставил туда же чашку и, подойдя к окну, упёрся ладонями в подоконник. На зеленый двор он смотрел со смешанным выражением безысходности и злобы.

Ерлан переглянулся с притихшим Фархадом и деликатно попытался сменить тему разговора:

– Так вот, я сам, как уже говорил, из Караганды, а Фархад – мой дальний родственник по материнской линии. Он приехал из Петропавловска, а точнее, из дальнего села в тех местах. Отсиживался там годик после одного случая.

– Врезал кому-то, что ли? – глухо спросил Какен, продолжая взглядом изучать деревья во дворе.

– Почти, – отозвался Фархад. – До драки не дошло, но дело завели.

– Был я в Петропавловске, – вспомнил Какен. – Отправляли в командировку года два назад.

– Так это не там произошло, – сказал Фархад. – Я по делам торчал в Актюбинске, друзья обещали на работу устроить. С работой как-то не срослось, а вот по кабакам мы изрядно помотались. Дело было на окраине города, а может, и нет, я так и не понял, как ориентироваться в этом городе. У них там просторно, вроде едешь и думаешь, что уже далеко в степи, но тут снова начинается город, а потом река и лес, а потом снова город, и это всё тот же Актюбинск. Уже было за полночь, друзья ушли, а я сидел один за столом, уже не особо соображая, где нахожусь. Подходит ко мне здоровый быковатый мужик, похожий то ли на кавказца, то ли на турка, но по-русски говорит без акцента. Начал на меня наезжать, оскорблять, сидишь, говоришь, тут, не платишь. Но мы за еду давно уже заплатили, так что предъява была неверной: в общем, я так и не понял, кто это был, из персонала или просто мимо проходил, но ему явно сильно хотелось подраться. Ты же меня видишь, с виду я не авторитетный, вот многие и думают, что меня можно спокойно загасить. А этот говорит – я из блатных, меня вся местная братва знает, я пять лет зону топтал, если прямо сейчас долг не закроешь, мне стоит только свистнуть, и с тобой такое сделают. Когда его угрозы перешли все границы, я встал и пошел к выходу, а он мне заорёт вслед: ты чо, не мужик, что ли?