И разве не крайне нелепо было бы сказать, что в этой столь обширной Вселенной все нравственные замыслы Бога осуществляются, даже если нравственные творения есть лишь в одной точке и на одном из наименее значительных светил? Вместо того чтобы считать человеческие разумы единственными после Бога, а значит, высшими и совершеннейшими после Него, здравый философский взгляд, учитывая, что существуют тысячи тысяч миров, должен утверждать существование тысяч тысяч разумных видов. Вместо того чтобы стремиться исключить других в этом множестве мириад, человек должен гордиться тем, что допущен в их число. Недостаточно сказать, что все наши представления о Боге и все наблюдаемые факты в Его творении допускают это учение, – надо сказать, что все их требуют. Действительно, разум может считать существование духов, подобных человеку, столь же несомненным, как и существование Бога. Он не должен навязывать особых теорий об этих духах; он должен принимать предлагаемые теории лишь при условии их разумности и оставлять за собой право критиковать все те, которые будут предложены впредь и не будут обладать этим свойством; но он не должен стремиться закрыть дебаты и преградить путь будущим поколениям. Ибо если и нельзя вполне ясно представить возможность великих открытий об этих существах, то и нельзя вполне отрицать её.

Во всяком случае, несомненно, что разум исследует существование духов, вера принимает его через откровение, и все религиозные системы также учат этому, так что никто не может игнорировать этот вопрос. Напротив, каждый должен дать себе отчёт о цели и происхождении, природе и свойствах, миссии и деяниях, отношениях и судьбе этого неопределённого множества существ, составляющих духовный мир вместе с нами, живущих под тем же верховным управлением и тем же законом, что и мы, подчинённых и согласованных согласно тем же замыслам и содействующих в бесконечности веков и миров осуществлению тех же целей.

Один английский учёный в своём примечательном сочинении («Essay of plurality of worlds») утверждал, что Земля, крупнейшая из планет Солнечной системы, – единственный обитаемый мир. Брюстер опроверг его в ещё более примечательном трактате («More Worlds than One, the Creed of the Philosopher and the Hope of the Christian», London, 1854). Знаменитый физик, пытаясь доказать, что в нашей планетной системе есть и другие обитаемые сферы, возможно, пролил на вопрос более яркий свет, чем любой из его многочисленных предшественников, но не положил конец спорам. Это доказательство, как и многие другие – как доказательство бессмертия души, как доказательство существования Бога, – и легко, и трудно, сила аргументов зависит от состояния умов.

Если допустить существование духовного мира, то принцип разнообразия в нём неизбежен. Подтверждаемый всем, что мы знаем о материальном и духовном мире, он не может быть подвергнут сомнению в отношении неизвестной части этого мира. И когда мы видим, что он запечатлён абсолютными чертами в сердцах известных нам нравственных существ; когда мы рассматриваем все оттенки организмов и способностей человеческого вида, мы не только не колеблемся допустить разные виды, но допускаем и неопределённое множество их. Разум пасует перед одной лишь мыслью о том, что он вынужден представлять себе в бескрайности Вселенной. Если в столь ограниченной сфере, как земной шар, богатство оттенков таково, что нет полного тождества даже среди духов одной семьи и совершенно схожего воспитания, как нет его и среди тел; если, напротив, каждое нравственное существование – подлинная индивидуальность, отличная от любой другой во всех отношениях, то как же составить себе ясное представление о полном богатстве оттенков на этих миллионах миров, почти все из которых обширнее нашего?