Действительно, все его способности неразрывно связаны и образуют единое целое, из чего справедливо заключают, что он есть сила неделимая. А раз так, то по этому самому он нематериален и совершенно отличен от своего организма. Во всяком случае, несомненно, что все психологические явления отличаются от сопутствующих им физиологических явлений признаком, который для первых вполне определяется словом «духовность», а для вторых – «материальность».

Самое веское доказательство духовности или нематериальности души – ее единство и тождественность. Эта тождественность не только концептуальна, но и субстанциальна, поскольку душа, ощущающая себя в воле и действии, осознает свое единство в каждом своем акте и знает, что количество ее бытия не меняется.

Таким образом, были правы те, кто искал сущность души в мышлении, чувствительности или воле. Они заблуждались, будучи слишком исключительными, но шли по верному пути, признавая, что сущность души – в ее единстве, что душа не есть собрание мыслей, ощущений или волевых актов.

Человеческая душа – причинность, неделимая сила, тождественная жизнь, нематериальная или духовная, – естественно принадлежит духовному миру и по необходимости независима от мира материального.

Действительно, несмотря на свою связь с телом и испытываемое от него влияние, независимость души подтверждается тем важным фактом, что она остается той же самой, каково бы ни было состояние тела, сколь бы оно ни было повреждено или изувечено. Повреждения, не затрагивающие внутренних органов, не ослабляют ни разума, ни чувства, ни воли и не мешают тем, кто от них страдает, проявлять ни величайшую мужественную энергию, ни обширнейший гений, ни возвышеннейшее величие души. Это доказывает, что при необходимости человеческий дух может довольствоваться меньшим, чем имеет, и что в его устройстве есть избыточность.

Когда повреждаются органы, отвечающие за определенные функции, это приводит к большому беспорядку; когда повреждается мозг, душа не может двигать остальными частями организма, а другие увечья изменяют другие функции. Это так, но если способности исчезают, мы не должны делать вывод, что они уничтожены. Они становятся завуалированными. И если мы хотим узнать, что с ними происходит, давайте вернем этим душам полноценный организм, и факультеты, получив назад своих естественных слуг, органы, которые им подчиняются, сами будут функционировать во всей своей свободе. Сама душа, не имеющая частей, которые можно было бы отрезать, поэтому не повреждена, не изуродована. Лишенная внешних средств воздействия на окружающий мир, она не может проявлять себя в нем; но сама она так мало страдает от этого, что всегда компенсирует лишение одних органов максимальным использованием других. В качестве возражения можно привести старость и ее ослабление. Но некоторые склонности ослабевают вместе с органами; сама душа, если только ей не приходится терпеть несчастья и страдания разного рода, компенсирует свои потери способностью к воспоминаниям, размышлениям и медитации, которая не развивалась в той же степени при других обстоятельствах. В этом не было такой потребности. Безусловно, до определенного момента душа находится в услужении у организма и зависит от него. Это преднамеренно. Ничто так не созревает в духе, ничто так не открывает ему видение его духовной и нравственной природы, как это состояние рабства; ничто так не направляет его к более нормальному порядку вещей, где недостатки организма и переживаемые им волнения перестают быть для него источником беспокойства. Но есть недостатки, недуги и даже болезни, которые не только не ослабляют деятельность разума, но, напротив, способствуют ей. Вопреки правилу, некоторые болезни придают памяти силу, которой она не обладает в нормальном состоянии организма и которая исчезает с возвращением здоровья.