Нужно признать, что рассудок – высшее выражение разума, но это не повод превозносить или отвергать его больше, чем другие способности; возможно, это повод тщательно его развивать и внимательно за ним следить. Если к нему относятся с большим недоверием, то потому, что его слишком возвеличивали и слишком компрометировали, применяя к операциям, выходящим за его пределы. Будучи возвышенным развитием общей способности, он реже, чем другие, пребывает в нормальном состоянии и никогда – в идеальном.

Если взять его в наивысшем совершенстве, нам так же легко его превознести, как и легко опорочить, взяв в крайнем упадке.

Игра разума столь поразительна, его жизнь столь активна и богата, проявляясь в бесчисленных операциях, что их разнообразие не поддаётся описанию. Все эти операции взаимосвязаны, но сильно варьируются, особенно в утончённых или энергичных душах.

Существуют два основных вида восприятия, из которых все остальные являются лишь производными: это внешнее восприятие и внутреннее восприятие.

Внешнее восприятие, возникающее в результате воздействия на органы чувств, часто называют общим термином «ощущение», хотя оно даёт нам подлинные восприятия, так как впечатления становятся ощущениями лишь тогда, когда осознаются. Оно часто подвергается сомнению. Относительно связи человеческого ума с физическим миром выдвигают то же возражение, что и относительно связи самого Бога с этим миром. Говорят, что восприятие материального объекта интеллектуальной способностью невозможно, что это чистая иллюзия. «Подобное может быть познано только подобным», – утверждает школа Декарта. Следовательно, тело не может воздействовать на душу, а душа – на тело. И именно из-за этой мнимой невозможности прибегают к самым странным гипотезам – таким, как «видение в Боге» (согласно которому мы видим объекты не в самой природе, а в Боге) или предустановленная гармония (по которой Божественная сила вызывает в нас идеи, соответствующие впечатлениям от объектов). Согласно Беркли, «ум может познавать только самого себя и, в себе, только свои идеи». Юм, развивая этот идеализм в систему абсолютного отрицания, утверждает, что мы не только познаём лишь свои идеи, но и что эти идеи – всего лишь образы объектов; следовательно, мы познаём только образы, и у нас нет никакой гарантии их достоверности.

На эти эксцентричные теории наука ответила своим прогрессом и верой в себя.

Внутреннее восприятие, менее оспариваемое, происходит непосредственно. Для этой операции интеллекту не нужны посредники или органы; единственным условием является сознание, необходимое и для внешнего восприятия.

Сознание – особая деятельность интеллекта, общее условие всех остальных, – это ощущение активности «я» во всех его функциях. Его иногда смешивают с восприятием, поскольку оно всегда с ним связано. Однако это разные вещи. Мы воспринимаем объект, но осознаём, что являемся субъектом этого восприятия. Восприятие схватывает любой материальный или нематериальный объект, внешний или внутренний; сознание же схватывает только себя и в себе – лишь субъекта. Оно раскрывает нам не всё явление, а только участие в нём «я». Тем не менее, когда говорят, что идея, которую мы не осознаём, была бы мыслью, которую мы не думаем, то есть ничем, – это ошибка. Такая идея – это мысль, не сопровождающаяся ни чувством её важности, ни даже ощущением её присутствия; но это всё же мысль. Очевидно также, что сознание – это деятельность, подчинённая мышлению; оно не сама мысль, а её отражение или образ: если ничего не происходит в одной, другая ничего не отражает. Часто даже образ бывает слабым и бледным, и эта бледность, эта слабость иногда обратно пропорциональны яркости или силе мысли. Ибо чем выше поднимается мысль (например, до созерцания вечных истин, где она озаряется и вдохновляется небесным светом), тем менее доминирует чувство «я» и тем больше сознание личности растворяется, поглощённое трепетом восторга, уносящего нас от самих себя.