На кой мне быть должной этому идиоту?

– Конечно, подвезёт! – искусственно хохотнув, громогласно заверила Марина. – Он как раз звонил уже несколько раз, сейчас перезвоню!

Боковое зрение сообщило, что к ним метнулись зелёные прожекторы Петренко. Свят и Уланова не шелохнулись, снова окунувшись в свою потрёпанную пародию на книгу.

Окинув столик Марины быстрым взглядом, Олег сложил губы в еле заметной ухмылке и вернул внимание «искусству», попутно посмотрев на старые наручные часы.

– Все уже уходят, быстрее ешь! – прошипела Настя, злобно подтолкнув к ней блюдце с творожным бисквитом. – И поехали! С Максом или без, давай!

Шацкая по примеру Лины добродушить не торопилась; наверняка ей тоже не улыбалось долго обтекать под насмешливым безразличием бывшего.

Если она вообще, впрочем, может его так называть.

Столовая быстро пустела; шансы стать частью взрывоопасной шестёрки росли.

Нет. Буду сидеть хоть до апокалипсиса.

Опустошив стаканчик и небрежно отодвинув его в сторону Свята, Уланова поднялась, сгребла свои вещи, сложила их, особо не аккуратничая, в рюкзак и зашагала к выходу.

Он за тобой, сучка, убирать должен?

Не испытав такого же возмущения, Свят подхватил улановский стакан, запихнул в него обёртку от печенья и сжал утиль в кулаке.

В груди заклокотало потрясение, и Марина вновь с невольной тоской замерла.

Уланова не висла на его локте; не пропускала его вперёд; не заискивала и не улыбалась; не сканировала столовую на предмет заинтересованных в нём девиц.

Она даже не ждала его, чтобы идти рядом, чёрт бы её побрал!

Так вот как нужно было с ним обходиться!

Пошарив во внутреннем кармане куртки, Свят вытянул оттуда связку ключей от своей квартиры, нагнал Уланову и… вложил ключи ей в ладонь.

А вот и апокалипсис.

Потрясение за грудиной зашлось в истерике; лицо бросило в жар.

Ключи от дома?! Какого чёрта?!

– Зачем тебе ехать троллейбусом, не пойму? – донёсся до ушей его недовольный голос. – Подожди меня в библиотеке. Постараюсь свалить с пары пораньше.

– Да в чём проблема?! – с усталым раздражением воскликнула она, обернувшись. – Я просто хочу пройтись в наушниках! Побыть одна!

Ну и как тебе? Как тебе на моём месте, скот?

Прикрыв глаза, Уланова запихнула ключи в карман старомодной куртки и покачала головой – так, словно не хотела, чтобы эта фраза вылетела в виде крика.

Но и молчать, видно, не хотела тоже.

Внезапно заметив их компанию, Уланова ощутимо напряглась – но лишь на миг.

Её глаза быстро коснулись соседок по комнате и остановились на Марине.

Выпрямив спину, Марина с вызовом посмотрела в ответ.

Надеюсь, ты стыдишься своего прикида на фоне моего платья.

Прикида Уланова, похоже, не стыдилась: в её взгляде не было и намёка на зависть или ревность. Кивнув в духе сухого «привет», она секунду поколебалась, отвернулась и зашагала к выходу.

Хоть бы каплю этой ревности и зависти ты, сволочь, забрала у меня!

Сердце захлебнулось возмущением, обидой и тоской. Возвращать кивок приветствия Марина и не подумала: это было единственным, в чём она сейчас могла победить.

Но драная сучка даже не заметила её триумфа; она уже была за дверьми.

Сглотнув острый ком, Марина стиснула руки и вдохнула, пытаясь успокоиться.

– Олег! – проигнорировав наглый выпад своей паскудной девушки, крикнул Свят. – Я провожу Веру, займи места!

– Варламов займёт, – меланхолично отозвался Петренко, сгребая на поднос посуду.

Свят обернулся на него со смесью досады, смущения и гнева – но снова промолчал.

Неплохо тебя там воспитывают, чёрт.

Скрипнув зубами, Марина отправила в рот громадный кусок бисквита и закашлялась; идеально подведённые глаза вмиг заслезились.