В аудиторию шагнул препод, и Артур поспешно замаскировал смех под лающий кашель.

Пёс, твою мать. Откуда он…

– Иди на хрен, Варлам! – услышал Свят свой резкий шёпот.

– Убедительнее! – толкнул Хозяина в спину Адвокат.

– Громче, дебил, – прошипел Свят, ударив кулаком по варламовскому предплечью. – Пусть кто-то из баб Измайлович позвонит. Давно она мне на выходных мозг не трахала.

– Ладно, действительно, – внимательно наблюдая за мимикой Свята, поддержал его Петренко. – Завязывай, Варлам. А то Мариша нам вечером все тыквы потушит.

– Да всё, живём дружно, Леопольд, не газуй, – на удивление быстро отступив, Варламов закатил глаза и поднял ладони.

Преподаватель остановил взгляд на их парте и повысил голос. Свят сдержанно уставился на доску, имитируя бурный интерес к криминалистическим терминам.

В горле догорала перемешанная с испугом злость.

Дебила кусок.

Откуда он мог узнать? Ведь явно же удочка. Посмотреть на реакцию.

Да нет, это ты дебила кусок!

– Ну конечно! – прошептал Адвокат, хлопнув себя по лбу. – Чёрт!

Вчера после лекции он уехал с Улановой, а Варламов отправился… в столовую! А окна столовой выходят куда? Правильно, на…

– Ты в следующий раз припаркуйся не напротив окон столовой, а прям в столовой припаркуйся, олень! – бодро посоветовал Прокурор. – Или возле пресс-центра на втором этаже! А то слишком мало людей видят, кто к тебе в машину садится!

На тыквы они пойдут смотреть.

Шея начала сдавленно пульсировать.

Поморщившись, Свят потрепал в пальцах любимый Паркер и уставился на доску.

…Тонкие пальчики.

Всё-таки есть что-то небывало мерзкое в том, как они обсуждают баб. Всё-таки есть.

Что бы, интересно, на это сказала Уланова?

По рёбрам с улюлюканьем прокатилась волна стыда.

– А не слишком ли много стыда в последнее время? – гневно поинтересовался Адвокат.

Судья выглядел озадаченным, а Прокурор – довольным.

До вечеринки по случаю Хэллоуина осталось десять часов.

* * *

– Не надо, Юра, это туда нести! – оглушительно заорала Вера. – С этим реквизитом уже закончили, все бюсты по местам! Посмотри, чтобы треки наши расставили! Мы с Мисько и Лобачем открываем, а потом наши первокурсники танцуют под Адель – пятыми!

– Бюсты по местам, – пропела Ковалевская, оседлав широкий подоконник актового зала. – Руки за голову, лицом к стене. Отлично орёшь. Финальную ещё не хочешь проорать? Морально поддержишь магистрантов.

– Только если ты будешь гроулить бэком, – хмуро бросила Вера.

Майя звонко расхохоталась, запрокинув изящную головку.

Закрыв глаза, Вера помассировала веки и виски, но это не помогло. Её зрение было неидеальным, но линзы она носила редко – лишь по особенным случаям.

Сегодня был один из таких, и глазам в линзах было кошмарно некомфортно.

Засев в актовом зале с самого утра, она яростно прогнала три репетиции спектакля о жизни британской короны, сценарий к которому написала её воодушевлённая рука. До конца не выверенный спектакль час назад пролетел над аудиторией звонко и уверенно.

Как копьё, пущенное наугад, но профессионалом.

Теперь же между мероприятиями сияло окно, а впереди поджидало самое ужасное.

Соло. Трижды проклятое соло.

За окном уже совсем стемнело, и в углах зала зажглись светильники в виде факелов.

Но теплее не стало.

Насколько слабо она волновалась вчера, настолько же кошмарно беспокоилась сегодня.

В голову как назло не шёл ни один вариант подходящего выражения лица, которым можно пальнуть по зрителям в случае вокального фиаско.

На первом курсе она читала со сцены монолог Гамлета в оригинале.