– Тяни – раз!  – притопывал ногою боцман.  – Тяни – два!  – Ему очень хотелось броситься к ближайшему канату, вцепиться в колючие плети, помочь морякам, но он подавил искушение и громче закричал:  – Тяни – раз!

Покрытое паразитами брюхо каравеллы полностью выползло на катки. Вспомогательная команда засуетилась, подсунула дополнительные бревна, полила их водой, натерла жиром. Послышались ругань, приказы Карвальо.

– Все хорошо! Идет, родимая…  – Серран успокоил адмирала, выпрямил уставшую спину, растер поясницу, обернулся к командам:  – Молодцы, ребята!

– Раз!  – считал боцман.

– Ох!  – выдыхал двух сотенный хор голосов.

– Два!

– Ох!  – гремело эхо, растекалось по заливу, распугивало чаек.

– Сеньор капитан,  – подскочил юнга Педро,  – бревна трещат!

– Выдержат! Вели кормчему не жалеть жира!  – ответил Серран.  – Коли хрустнут – не беда! Соседние помогут.

– Раз!

– Ох!

– Два!

– Ох!

– Баста!  – остановил Серран.

«Гусеницы» вмиг рассыпались, люди загалдели, побежали осматривать днище. Канаты плетьми упали на утоптанный снег.

– Ишь, как присосалась!  – удивляется Педро, стараясь оторвать раковину от обшивки.

– Поищи жемчужину!  – советует цирюльник и плутовато подмигивает канониру – В корабельных тварях скрываются самые дорогие сокровища. Не правда ли, Маэстро Анс?

– Не встречал,  – серьезно говорит Ганс Варг, вынимая из провонявшей табаком куртки трубку,  – но слыхал,  – вспомнил матросские байки.

Юнги наперегонки начинают обдирать моллюсков, давить раковины ногами, раскалывать камнями. Моряки хохочут.

– Жемчужины прячутся в траве,  – подсказывает Бустаменте.  – Не брезгуй, поройся в водорослях!

Одураченный Педро засовывает руки в липкую слизь.

– Поймал!  – радостно кричит он и размахивает раковиной.

Ребята ощупывают днище, мерзко обросшее и капающее соленой водой. Смех стоит над гаванью, но разгоряченные мальчишки не замечают издевки.

– Опять пустая,  – сокрушается Педро.

– Плохо искал,  – замечает цирюльник.

– Всю перебрал.

– А на язык пробовал?  – предлагает Бустаменте.

– Нет.

– У жемчужницы сладковатое тельце,  – объясняет цирюльник.

Подростки принюхиваются, лижут раковины.

– Посторонитесь!  – боцман прокладывает дорогу адмиралу со свитой.

– Пролома не видели?  – интересуется Серран.

– Нет,  – хором отвечают десятки голосов.

– Чего жуете?  – спрашивает капитан парней.  – Вкусно?

– Ищем жемчуг,  – выплевывает мякиш Педро.  – Надо поймать сладкую.

– Ох, дураки!  – догадывается капитан.  – Вы бы облизали днище, чтобы нам не скрести!

– Разве?..  – начинает понимать Педро.

– Ешь, поумнеешь!  – советует Серран.

Командиры внимательно изучают косматую поверхность, тычут палками, стучат, удовлетворенно кивают головами.

– Я ожидал худшего состояния,  – подытоживает Серран,  – думал, доски сгнили.

– Сколько времени потребуется на ремонт?  – осведомляется Магеллан.

– Дней десять…

– Поторопись! Четыре корабля ждут очереди. Успеть бы до холодов!

– Работы здесь много,  – решает Мескита.  – Вряд ли быстро управимся: день на очистку, два на просушку, еще два на конопачение, а то и четыре…  – загибает пальцы, качает головой – Две недели на каравеллу!

– У нас нет времени,  – хмурится адмирал.  – Не думай о таком сроке!

– Сеньор капитан-генерал!  – зовут от мастерской.  – Разведчики вернулись, сказывают, будто видели людей!

– Позовите Васко!  – велит Фернандо.

– Плох он, ослаб…  – замялся кузнец.

Смех потихоньку затих, матросы потянулись на холм встречать товарищей. Адмирал покинул Серрана, направился с родственниками к срубу.

Розовая дымка на востоке посветлела, пожелтела, родила маленькое слепящее солнце, заспешившее на запад не поперек небосклона, а низко над горизонтом, не пожелав взлететь и обогреть людей в далекой Патагонии. Сумрачный сероватый свет исчез. Линялое грязное небо над холмами очистилось, налилось голубизной. Снег побелел, засверкал холодными искрами, распушился. На силуэте кузни-мастерской уродливо чернели старые доски с каравелл, желтело рубленое дерево. Легкая струйка дыма ниточкой поднималась над сложенной из булыжников трубой. Большая настоящая работа еще не начиналась.