. Мифологический мир, соответственно, как поле зарождения мифа – это особая реальность, находящаяся за гранью родовой истории, оказывающая на нее значительное влияние, осмысливаемая древнейшим человеком как объективный процесс, выступающий в качестве регулятора социальных взаимодействий наряду с ритуалом. Поэтому идейное содержание мифа представлено совокупностью общепринятых установок, норм, правил поведения, предшествующих нормам обычного права.

Уже в начале XX столетия наблюдается своего рода «возрождение» мифа как ключевого элемента культуры. Процесс ремифологизации превращает его в одно из центральных понятий философии, теории и истории культуры, что связано с вниманием к социологизаторской функции мифа. В рамках формирующейся новой научной парадигмы характерезуемый феномен рассматривается как подлинное знание, выражающее высшие духовные ценности человечества. «История культуры, – пишет Е.М. Мелетинский, – на всем ее протяжении так или иначе соотносилась с мифологическим наследием первобытности и древности, отношение это сильно колебалось, но в целом эволюция шла в направлении «демифологизации» (ее вершинами можно считать просвещение XVIII в. и позитивизм XIX в.), а в ХХ в. мы сталкиваемся с крутой «ремифологизацией» (по крайней мере, в рамках западной культуры)…»309.

Важным этапом развития теории мифа является феноменологический подход, традиционно связываемый с именем Э. Гуссерля. В основе его рассуждений лежит тезис о том, что мир интерпретируется человеком в контексте феноменов сознания, воспринимаемая им действительность наделяется смыслом, миф же представляется как своего рода горизонт сознания, в рамках которого протекает жизнедеятельность индивида: «Миф как реальность есть нечто целое, некий жизненный мир, мир жизни человека и его смыслов, мир, который каждый раскрывает с особой стороны, видит со своей точки зрения. Каждый человек погружен в миф как в свое первопространство видения, как в свое поле зрения, поле открывающихся перспектив, как в свой жизненный горизонт»310. Миф демонстрируется в представленном рассуждения в качестве первичного переживания реальности, раскрываемый как изначальное недифференцированное отношение к миру, которое является предельно реальным, очевидным и несомненным для человека, погруженного в данное мифологическое пространство. В этом смысле можно говорить о мифичности как свойстве сознания, которое определяет весь строй миропонимания человека и его способ мышления.

Соответственно, в онтологическом плане миф характеризуется как метаструктура, определяющая познание и присущая феномену мировосприятия, то есть категория, охватывающая все сферы деятельности социума и индивида. В гносеологическом аспекте миф представляется как механизм фиксации в образно-символической форме познания мира. Э.Я. Голосовкер в работе «Логика мифа» в этом контексте подчеркивает, что «…та же разумная творческая сила – а имя ей Воображение, Имагинация, которая создавала миф, – действует в нас и по сей час, постоянно, особенно у поэта и философа, но в более прикрытом виде»311. Представленный тезис демонстрирует исключительную роль воображения как предиктора мифотворчества, включающего в себя творческую и познавательную составляющие. Наблюдается тенденция к выделению в качестве ключевого элемента любой культуры стремление к постоянству, к «имагинативному абсолюту». Логика мифологического сознания таким образом основана на деятельности воображения, что сближает древнейшего человека с современным: «Потребность в выдумывании, само желание выполнения невыполнимого в конце концов есть выражение деятельности нашего высшего инстинкта – имагинативного абсолюта»