«Призрак» поднес к уху аппарат, и стали видны лишь контуры его головы. Что-то быстро сказав, тот отключил телефон и мельком посмотрел по сторонам, будто проверяя, нет ли погони. Усмехнувшись, водитель повернулся вперед, дернулся, и фургон плавно тронулся с места, не зажигая фары.

Мальчики проводили взглядами загадочный автомобиль до середины извилистой дороги, выходившей на дамбу, и почти потеряли его из виду, если бы на середине пути темноту не прорезали два широких треугольника света. Фары рассеяли тьму, а заодно распугали русалок и других охранников единственного моста, соединявшего остров с берегом.

Даню охватило странное чувство. Будто нечто невидимое, но очень мощное связало намертво его организм с этим загадочным автомобилем. Он почувствовал, как тело тянет туда, на улицу, в холод. Немедленно, прямо сейчас. Захотелось закричать, догнать, выпрыгнув из окна даже без теплой одежды и уличной обуви. Но прежде чем мальчик успел сделать такую глупость, фургон исчез за поворотом, растворившись в ночи. И странная тяга пропала.

Даня стоял, чувствуя, как дрожат руки. Он старался понять, что именно произошло. Почему его тянуло к автомобилю, на котором, скорее всего, скрылись похитители волшебных палочек? Душа продолжала звенеть, как натянутая струна.

Он посмотрел на Никиту, ожидая, что тот сможет логически объяснить происходящее. Старший товарищ не верил в чудеса и всегда находил в событиях что-то рациональное. Но тот молчал. И по-прежнему задумчиво глядел вдаль – туда, где скрылась машина.

Даня присмотрелся и понял, что в душе Никиты тоже не всё так просто. В его глазах формировалась какая-то мысль и явно не очень светлая. Даня удивился. Произошло что-то сверхъестественное? Никита, наконец, тоже почувствовал влечение к магии?

– Загадка, окутанная туманом ночи, – пробормотал Никита.

Словно очнувшись, он отлип от окна и посмотрел на товарища. Взгляд его стал жестким, холодным и настолько колючим, что Даня невольно отступил назад, почувствовав внезапную тревогу.

Сам же Никита неторопливо, почти по слогам, произнес:

– Если они воруют, то и нам не грех.

Затем замер, казалось, всё еще взвешивая на своих внутренних весах неизбежность и необходимость каких-то действий. Но через минуту эта внутренняя борьба закончилась. Во взгляде появилась решимость и совершенно новая суровость, которой Даня раньше не замечал.

– Это же подарки, – тот попытался пресечь переход приятеля на темную сторону. Его горло сжалось от волнения. – Другие ребята будут расстроены.

– А мне плевать, – вспыхнул Никита. – Нам тоже нужно выживать! Есть, ходить в теплой одежде, с новыми гаджетами… а только потом думать о других.

– А если обнаружат? – Даня решил зайти с другой стороны. Но сделал это не слишком уверенно: в груди проснулась паника. Ладони начали потеть, а сердце забилось чаще. Он всегда доверял Никите, но сейчас его поведение стало пугающим.

– Выкрутимся, – отмахнулся тот. – А совсем достанут – просто убежим. Давно хотел. Надоело мне тут плясать на потеху гостей. Пусть сами танцуют за свои подачки.

Наивные глаза Дани уставились на товарища.

– А если не получится… ну это, выкрутиться? Нас же будут пытать? – еле слышно прошептал он. – Ведьма наша и утопить может. Даже сама мараться не будет. Просто русалкам скажет или Водяному позвонит.

Даня живо представил, как его поймают, свяжут и начнут допрашивать. Боль, страх и унижение – всё смешалось в его голове, вызывая тошноту и новый приступ паники.

Никита тяжело вздохнул. Сочувствующе, как на душевнобольного, посмотрел на приятеля.

– Начнут прессовать – просто расскажем правду. – Он положил руку на плечо Дани. – Ничего. Страшного. Нам. Не. Грозит.