– Ничего не несу! Потом к ним родственники из столицы приехали, замуж она вышла за их сына и в Петербург уехала. В той стороне, – ткнула девушка в высокое раскидистое дерево на другом берегу озера, ствол которого обвивал плющ, – как раз город-то и находится.
– Слышала, Татьяна, каких женихов тебе ждать? – засмеялась Ольга. – У нас, правда, из родственников там…
Младшая Ларина осеклась, не найдя Татьяны возле озера.
Та и сама не поняла, как сделала несколько шагов по берегу, следя за своим венком, потом как-то неловко оступилась, отошла чуть подальше, еще, и вдруг оказалась в кромешной темноте.
Деревья взмыли перед ней стеной, смолкли плеск озера и голоса. Ее словно чем-то отгородило от подруг. Сердце замерло, а ноги сами ступали все дальше и дальше в темноту. Сердце в груди обмирало, но Татьяна двигалась без остановки. Ноги проваливались в мягкий влажный мох, ветки цепляли тонкий подол платья, пахло листвой, сыростью и грибами, а легкий ветер трепал волосы. Луна спряталась за тучу, и мир вокруг Татьяны совсем исчез. А она медленно брела дальше. На ощупь различала жесткую шершавую кору на деревьях, кочки, покрытые листьями, и траву под ногами. Чудилось, будто она плывет в темной воде.
Татьяна до боли в глазах всматривалась в ночной лес, желая увидеть крошечный красный огонек. Страх холодной рукой сжимал сердце, но отступать она не собиралась.
Странный всхлип раздался совсем рядом, заставив ее замереть. Затем еще раз. Татьяна вгляделась во тьму, но ничего не увидела. Она сделала шаг вперед и наткнулась на дерево. Развернулась и прижалась к нему спиной, слыша, как совсем рядом шуршит трава под чьими-то ногами. «Или копытами», – пронеслось у нее в голове, и по спине пробежали мурашки. Татьяна перестала дышать.
До нее донеслась бессвязная прерывистая речь, словно кто-то читал заклинание. Татьяна не разбирала слов, но они эхом вибрировали в ее теле, которое сначала залил жар, а потом холод.
– Потерпи немного, Козырь. Идем же, идем. Сейчас твою ногу посмотрим. Давай вылазь, – различила Татьяна. – Ну на что ты рычишь? Чего боишься? Идем.
Ее ноги подкосились, она тихо, без сил сползла вниз и повалилась на траву. Вокруг хороводом плясали демоны и бесы, меняли свои обличья, строили ей рожи, гоготали и орали. Хоровод сходился, ее окружали. Дьявольский танец замер, и над Татьяной склонился человек – нет, чудище с мужским телом и головой большого кудлатого медведя. Ее душа как будто покинула тело и воспарила вверх. Она увидела себя и человека-медведя со стороны. Он огромной когтистой лапой провел по ее груди и прошел сквозь нее, словно Татьяна была бесплотным духом. В его человеческой руке с тонкими изящными пальцами и длинными ногтями билось ее алое сердце. Она закричала, но не услышала себя. Как рыба, выброшенная из воды, забилась, беззвучно открывая рот.
– Таня! – Окрик и, кажется, легкие пощечины вернули ее в чувство. Над ней склонились Оля, няня и Маша.
– Очнулась! – выдохнула няня и оперлась на ближайшее дерево, схватившись рукой за сердце. – Ох, Таня, душа моя…
– И что это вам, барышня, вздумалось по лесу бегать? – проворчала Маша, отряхивая и поправляя на Татьяне платье.
– Ты видела? Ты нашла цветок папоротника? – опаляя жарким дыханием ее ухо, прошептала Оленька.
Татьяна покачала головой, и сестра разочарованно закусила губу.
Глава 6
– Барин! Барин!
Евгений, продрогший, в сырой одежде, грязный, измотанный, вынужденный слоняться полночи по лесу, только ступил на двор, как в него репьем вцепился Лукьян, слуга дяди. Он был таким же старым, как его хозяин, кривым и морщинистым, что еще сильнее бросалось в глаза при свете восходящего солнца. Только лишь цепкий взгляд исподлобья оставался живым, подвижным и требующим внимания, как и в годы молодости. Такое требование никак не получалось игнорировать.