Проезжая мимо заправки, Лоуренс резким движением закрыл штору и посмотрел на Джексона, который, кажется, отсыпался сейчас лучше, чем в общежитии, когда уже пропустил две пары к ряду. Он разбудил его уже на вокзале, когда все остальные покинули автобус.

– Даже на такси? Ого, я что-то не знаю про твою стипендию, чувак? Ты соришь деньгами как Lil Durk.

– Просто не хочу заспойлерить тебе впечатление от города.

– Или себе. – Джексон саркастически улыбнулся, укладывая свою сумку в багажник, как будто изрядно помятый кусок нейлоновой ткани не поместился бы у него на коленях.

Уже в машине Лоуренс не дал шанса Джексону снова уснуть, хотя тот предпринимал очень активные попытки.

– Вот мы и прибыли. – указывая кивком на свежевыкрашенный одноэтажный дом, сказал Лоуренс.

– Это твой отец? – явно с удивлением проронил Джексон.

– А что тебя так поразило?

– Ты не рассказывал, что твой старик снимался в "Гладиаторе". Он же вылитый Рассел Кроу, блин.

Действительно, подумал Лоуренс. Сам он об этом никогда не задумывался. Это ведь его отец. Тот, который ждет его, встречает на этом крыльце, проводит с ним лето, а потом опять ждет. Он живет здесь, для того, чтобы его сын навещал его на три месяца в году, так всегда было с начала времен. Глубже Лоуренс никогда не задумывался об этом. Вот и сейчас, отец встает со ступеньки крыльца, только завидев машину, в которой сидит его сынок.

– Ну, мужчины, добро пожаловать! – сказал Моррисон старший с ноткой хозяйского гостеприимства, которое больше походило на реакцию полярного исследователя, который спустя годы одиночества увидел представителей своего вида. – Как добрались то, не укачало? Привет, сынок. – Как бы между делом вставил он.

– Привет, пап. Меня уже лет десять как не укачивает в транспорте, но я рад, что ты такое еще помнишь. Это Джексон, мой сосед.

– Ну, здорово, дружище. И вы, значит, квартиру пополам снимаете? Ты чем, Джексон, занимаешься в Финиксе?

– Пап, мы одногруппники, в общаге вместе живем, я же рассказывал.

– А, так это ты про него? Я что-то, не сообразил, ну ладно, давайте в дом. – неловко перебирая слова, сказал отец.

Выхватив сумку у сына, он первый поспешил к двери, а вот парни переглянулись между собой и немного промедлили.

– Эта версия как будто из "Игр разума", где у чувака еще была деменция. – полушепотом сказал Джексон, но не найдя понимая в глазах своего приятеля, продолжил. – Ну, помнишь, там еще…

– Да помню я. Странно, что он нас вообще не перепутал с тобой. Ну, отец! Еще бы реже писал мне, наверное, вообще спросил, че мы здесь ошиваемся. Ладно, погнали в дом. – окинув взглядом, бесформенный кусок мятой ткани в руках Джексона он решил его подколоть. – Тебе помочь с твоим добром, или сам дотащишь?

– Очень смешно, еще бы больше ныл, что мы опаздываем, я бы даже этого не взял, а так, хоть что-то. Ты, кстати, забыл рассказать, вы типа не особо контачите с отцом, как я понял?

– После того случая, мы лично виделись что-то около двух раз. Ну, писали иногда друг другу, по праздникам, но последнее время все реже.

Джексон решил тактично промолчать, но зато, оказавшись внутри, всячески пытался подбить обоих на разговоры о прошлом, чего оба Моррисона всячески избегали. За накрытым столом все вели себя молча, кроме, конечно, Джексона, который не терял попыток разговорить обоих.

– Мне мало что получилось выудить из вашего сына за год. Может, вы мне расскажите, как он тут отжигал?

– Ему здесь всегда нравилось, да, ковбой?

– Было неплохо, до поры до времени.

– Ну, ты мог всегда вернуться, и… остаться.

– Ты же сам прекрасно знаешь, что не мог.