[26] Там же, с. 604. D 751.

[27] Там же, с. 607. D 754.

[28] Там же, с. 608. D 756.

[29] Там же, с. 612. D 760.

[30] Там же, с. 598. D 744.

Мы уже подробно рассмотрели идеи с точки зрения того, что они не должны означать, и вкратце коснулись их положительного значения, о чем подробнее будет сказано в следующей главе. Однако до сих пор не говорилось о том, что Кант дал особое выведение идей, соответствующее его терминологическому аппарату, и что возникновение и значение идей в предыдущих рассуждениях не было сведено к этому.

Намерение этого умолчания очевидно. С самого начала нужно было наглядно противостоять дешевому и в то же время трудно устранимому предрассудку о кантовской символике понятий. Этот предрассудок нельзя воспринимать легкомысленно, ибо в нем выражается не что иное, как сомнение в возможности априорного познания. В этом свете, например, комичный вопрос о том, было ли априорное открыто априорно, свидетельствует лишь о высшей степени трансцендентальной глупости.

По так называемой «природе вещей» идея так же мало содержится в умозаключении, как категория – в суждении. Обе должны быть обнаружены в своих формах мышления посредством очень тонких предвосхищений. Это требует значительного логического искусства и трудоемких апостериорных размышлений. Стремление создать видимость волшебства в этих исследованиях было бы более чем бесполезным занятием; при всё ещё не улучшенном общем понимании вопроса об априорности это могло бы ввести в заблуждение. Поэтому до сих пор мы рассматривали идеи без ссылки на их выведение из тех форм научного мышления, в которых они становятся типичными вспомогательными средствами.

Их три; именно на эти три обращает внимание Кант. И если в случае психологической идеи и идеи Бога связь с этикой выражена яснее, то включение трансцендентных понятий природы в мировую идею показывает, что речь идет не только о материи, о материальном мире в этой космологической идее, но что она предстает как частный случай в том многообразном ряду синтезов, один из которых мы называем миром. Таким образом, нельзя не заметить, что и космологической идее приписывается, вменяется в обязанность исключительно положительное значение. На эти три идеи Кант основывает тот вид позитивного, который остается для них после того, как трансцендентальная диалектика разрушила трансцендентные объекты. Это – высшие понятия старой метафизики. Это – понятия, к которым интерес к метафизике будет неразрывно привязан. Попробуйте придумать другие. Очень скоро станет ясно, что с изменением имени меняется не только имя: меняется понятие проблемы. Но, несмотря на это, проблема по своему мотиву остается той же, хотя ее понятие изменяется и совершенствуется.

Таким образом, критический смысл и ценность идей уже были обсуждены до того, как мы представили их выведение. Однако это выведение не имеет иного смысла, кроме как смысла трансцендентальной дедукции. Если его нужно восполнить, то лишь в том смысле, что требуется дальнейшее подтверждение назначения и ценности этих мыслей во всем аппарате познания. Следовательно, выведение идей из умозаключения по его видам, если наше предыдущее изложение ценности и смысла идей было верным, должно привести к тому же выводу. Поэтому видимость искусственного привлечения формальных средств тщетна и необоснованна. Чем с большего числа сторон и чем универсальнее в широте мышления эти идеи постигаются и раскрываются, тем очевиднее становится и должна становиться их применимость в экономии познания.