В 1956 году американский психолог Джордж Миллер опубликовал статью «Магическое число семь плюс-минус два», в которой рассказал о своем открытии: кратковременная память человека не может запомнить более 7 ± 2 элементов55. Это открытие позже назвали «кошелек Миллера», как бы имея в виду, что в память, как в кошелек, нельзя положить более семи (± 2) монет. Такая же особенность позже была обнаружена и у муравьев56. В том же 1956 году на семинаре в Дартмутском колледже американский информатик Джон Маккарти впервые использовал термин «искусственный интеллект», тем самым расширив понятие интеллекта вообще: теперь он не только прерогатива человека разумного. К тому времени Алан Тьюринг и Джон фон Нейман уже поставили проблему мышления машин и его сравнения с человеческим разумом57, а Марвин Мински защитил первую диссертацию, посвященную нейронной сети58. В 1957 году вышла в свет книга, перевернувшая представление о языке и мышлении, – «Синтаксические структуры» американского лингвиста Ноама Хомски59. Началась когнитивная революция60. Психология, лингвистика, компьютерные науки, антропология, нейробиология, философия и другие науки образовали междисциплинарную область исследования человеческого и нечеловеческого мышления как процессов переработки информации. Для когнитивных наук эволюционизм стал полезным фреймом, и со временем их сотрудничество привело к появлению новых дисциплинарных областей (например, эволюционной психологии).

Первоначально в когнитивных науках получает широкое распространение «компьютерная метафора» человеческого разума, то есть его сравнение с устройством компьютера. Утверждалось, что мозг – это естественная вычислительная машина или система обработки информации. Вместе с тем философы пытались разгадать, чем в таком случае является сознание: функцией деятельности нейронов, ментальным состоянием мозга или, может быть, некоторой иллюзией? Американский философ Хилари Патнэм придумал мысленный эксперимент «Мозги в бочке»61 (или, лучше сказать, в колбе), который демонстрирует всю парадоксальность человеческого сознания. Предположим, говорит Патнэм, что злодей-ученый отделил мозг какого-то человека и поместил его в отдельный сосуд, подключив к компьютеру. Компьютер может воздействовать на мозг таким образом, что тот, если захочет, к примеру, поднять руку, действительно почувствует, как рука поднимается, будучи при этом спрограммированной компьютером. Мозгу под таким влиянием может казаться, что он человек, который спит, ест, хлопает в ладоши, молится, выбирает наряд на праздник, однако на самом деле вся его реальность лишь провокация компьютерной программы. Означает ли это, что человек – это его мозг? Радикальный материализм отвечает положительно. Перефразируя известную шутку, получается, что триллионы клеток с четко определенными целями и функциями собрались вместе, чтобы сформировать единый организм, который по воскресеньям ходит в церковь. Кто знает, может быть, если мы заберемся глубоко в человеческий мозг, то найдем там «нейрон Бога».

Сколько мистиков, столько и мистических состояний.

Уильям Джеймс

Как устроен мозг религиозного человека? На этот провокационный вопрос можно сразу дать ответ: так же, как у любого человека вообще, не важно, верит ли он в предсказательную силу Таро или учится в медицинском. Прежде чем прийти к какому-то консенсусу по этому вопросу, ученые изучали связь религии с физическими состояниями человека. Это были не только психологические тесты, но и крупные лабораторные проекты с использованием дорогостоящей медицинской техники. Можно говорить даже об отдельной дисциплине, изучающей связь религии с телом человека, и это – биология религии. Для скептически настроенных читателей это название, вероятно, покажется слишком вызывающим, но ведь нельзя игнорировать наличие целой массы экспериментальных исследований религиозных переживаний. В этом направлении проделана большая работа, несмотря на то что многие проблемы до сих пор не получили пристального внимания.