тем, что в нем используется категория сакрального. Точно так же романтическое чувство возвышенного при созерцании Альп отличается от подношений горным духам – тем, что оно связано с понятием священного и имеет большое социальное значение. Задача натуралистических теорий религии, стало быть, состоит в том, чтобы найти естественные причины этого.

Влияние Дюркгейма на последующую науку невозможно измерить. В религиоведении его идеи тоже предваряют огромное количество теорий и различного рода наблюдений. Современное когнитивное и эволюционное религиоведение – это в определенном смысле неодюркгеймианство, поскольку религия рассматривается ими как естественное социальное явление, дающее определенные бонусы для участников социального процесса. Дюркгейм доказывал, что ритуалы и верования позволяют членам общества быть более солидарными, и эта проблема тоже рассматривается в эволюционных теориях религии, в частности через понятия альтруизма и группового отбора.

Надо сказать, что теория эволюции тоже имеет очень насыщенную историю развития. Начиная с 1859 года, когда была опубликована книга Дарвина «Происхождение видов», и до сегодняшнего дня эволюционизм является фундаментом для естественных наук, и его роль в научной картине мира уже даже не обсуждается. Сначала теория эволюции двигалась вслепую, затем были открыты законы генетики. За период чуть более 160 лет эволюционизм стали применять не только в науках о жизни, но и в социальной теории, гуманитарном знании. До сих пор существуют попытки объединить эволюцию и креационизм. Теория эволюции собрала немало сторонников и критиков; мне кажется, что справедливо будет сказать о ней как о научной революции.

Под современным эволюционизмом чаще всего понимают «современный эволюционный синтез» или «синтетическую теорию эволюции» (modern evolutionary synthesis, сокращенно СТЭ), которая возникла между 1937 и 1950 годами благодаря советско-американскому биологу Феодосию Добржанскому. Суть СТЭ сводится к тому, чтобы согласовать дарвинизм и генетику. Этот синтез в конце концов привел к объединению вокруг теории эволюции различных естественных наук. Со временем СТЭ тоже стали пересматривать, и возникло движение «расширенной теории эволюции» (extended evolutionary synthesis). Его сторонники предлагают включить в теорию недарвиновские принципы развития (например, принцип «прерывистого равновесия» помимо или вместо дарвиновской постепенной эволюции). В отличие от классического эволюционизма современные эволюционные исследования уходят от иерархичности и градуализма в объяснении того, как развивается природа. В них применяется более гибкая методология, которая действительно позволяет расширить эволюционную теорию, включить в нее синтез и социальные науки тоже, ответить на вопрос, является ли человеческий вид «венцом эволюции».

Науки вообще всегда стремятся к тому, чтобы строить между собой мосты. Сегодня происходит мощная коллаборация разных дисциплин, направлений, школ, методик и т. д. – то, что мы называем междисциплинарным знанием. Предмет исследования тоже не присваивается какой-то определенной наукой или направлением. Гуманитарии изучают грибы, реки, компьютеры, представители естествознания исследуют религию, мораль и любовь. Человека по-прежнему изучают и те и другие, но уже с более критической точки зрения, не как торжество эволюции природы, а как ее самый неоднозначный продукт. Он двусмысленный главным образом из‑за своего разума. Конечно, и раньше в интеллектуальной истории никто не считал человека простым (например, для христианских схоластов, в отличие от единого Бога, человек – это 1+1), но во второй половине ХX века все в очередной раз в этом убедились благодаря возникновению когнитивных наук.