Солнцем июльским в ночи первоянварской будет светиться её лицо, в бездонье очей голубого океана небесного расплескалась она – любовь.
8
За предложением руки и сердца Николай, вскоре после свадьбы, сделал Ольге ещё одно предложение.
– Знаешь, милая, – мягко сказал он ей в последний день новогодних праздников, – бросай-ка ты свою работу, наверное! И оставайся дома. Насовсем. Твой экономико-плановый отдел без тебя как-нибудь обойдётся. А я – нет!
Ольга внимательно посмотрела на него.
– Ты действительно хочешь, чтобы я его бросила?
– Кого его? – не понял Николай.
– Не кого, а что. Отдел. Только правильно он называется планово-экономический. И я там работаю. Ты же о работе со мной говоришь? – Она помолчала какое-то время, задумавшись. – Да легко. Брошу, если ты хочешь. Стану – как ты там сказал? – «хранительницей домашнего очага».
«Легко»? Николай не был бы так уверен в этом.
Как и у него, у Ольги была светлая голова. Но, в отличие от его, заточенной обоими полушариями, подобно двустороннему клинку, строго гуманитарно, у Ольги «заточка» была остро-математическая. Цифры, расчёты, выкладки, анализ данных, прогнозы и планы, графики и диаграммы – короче, всё то, при виде чего и даже «слыше» (ну то есть когда Ольга о своей работе рассказывала, а он её просто слушал) у Николая натурально мороз пробегал по коже, как в фильмах ужасов, какие они иногда, желая пощекотать нервы, ходили смотреть в видеосалоны (с массовостью кроликов расплодившиеся в ту пору, как и повсюду, в их южном городе).
А Ольге её работа нравилась! В этих глубинах тёмной для Николая материи она чувствовала себя как рыба в воде, чем приводила того в искренне восхищение. Вот ведь есть же такие люди, как его Ольга, для кого цифры – такие же предсказуемые и понятные в своих действиях милашки, как домашние хомячки или морские свинки (у Светозоровых, к слову, в разное время жил и тот и другая; но хомячок, ввиду короткого хомячьего века, скоро помер, а морскую свинку сожрал кот, как раз в это время проживавший, по случаю, у них тоже). Неудивительно, что, несмотря на свои молодые годы, Ольга занимала на местном машиностроительном заводе должность главного специалиста планово-экономического отдела и по совместительству замначотдела с реальной перспективой через плюс-минус полгода занять место уже и начальника, уходившего на заслуженный отдых (на каковой тот, с учётом его возраста, должен был удалиться ещё лет пятнадцать тому назад).
И (забегая вперёд) при этом …
При этом (изумлению Николая поистине не будет предела!) Ольга, которой он, математичке, как ему казалось, до мозга костей, однажды из «спортивного интереса» даст почитать свой перевод какой-то новеллы, станет с того момента – и в дальнейшем всегда – не только первым читателем, но и первым критиком как его переводов, так и его (написанных им самим) рассказов, и критиком толковым, разбирающимся и крайне – причём всегда по делу! – взыскательным. Парадокс, которому Николай сможет найти лишь одно объяснение: полюбив его, Ольга полюбила и его работу (на взгляд Николая, она немного даже его ревновала к ней), а её глубокий, живой, пытливый ум в сочетании с абсолютно феноменальной «чуйкой»-интуицией,– что позволяло ей и вообще по жизни сходу безошибочно определять, что хорошо, а что плохо, чего бы это ни касалось! – с успехом восполняли недостаток чисто гуманитарного профессионализма (коему, понятно, откуда б и быть?!).