– Спасибо за предоставленный мне шанс, – поблагодарила режиссера Джули. – Познакомившись с вами двадцать лет назад, я начала по-другому смотреть на жизнь.

– Джули, ты должна понять, что театр – не главное в твоей жизни, ты еще молодая, и должна стараться создать семью.

– О чем вы говорите, мистер Гоулд?! – воскликнула Джули. – Мне уже сорок, а в таком возрасте сложно к кому-то привыкнуть. Кроме того, вы же знаете, какие сейчас пошли мужчины: таких джентльменов, как вы и Чак, практически не осталось. – Джули тяжело вздохнула и продолжила: – Вы для меня – как отец, а Чак – как брат.

Сказав эти слова, Джули опустила голову.

– У тебя все еще впереди, – повторил мистер Гоулд.

Мисс Уотсон печально покачала головой:

– Я совсем одинока и никогда по-настоящему не любила. Все, что у меня есть, – это работа в театре. Моя личная жизнь не удалась: мне очень нравился один парень, он так красиво ухаживал за мной. Но незадолго до нашей свадьбы он встретил другую и, бросив меня, женился на ней. С тех пор я одна.

Мистер Гоулд ничего не ответил.

– Если бы не вы и ваши постановки в театре, то я не знаю, что сейчас было бы со мной… – добавила Джули.

– Ты проделываешь в театре фантастическую работу, и я очень тебе благодарен, – сказал пожилой режиссер. – Ты бы могла выступать на лучших подмостках, но осталась здесь.

– Вы же знаете, что я много раз отпрашивалась у вас, ездила на пробы, но меня никуда не взяли.

Режиссер вздохнул и сказал:

– Я уже устал тебе повторять, что у этих снобов абсолютно нет вкуса, они ничего не понимают в театре. Ты прекрасная драматическая актриса, и если они этого не разглядели – значит, они непрофессионалы.

Джули посмотрела на мистера Гоулда и с виноватым видом, стесняясь, произнесла:

– Мистер Гоулд, я хочу еще раз поехать в Лондон и попробовать себя на роль Гертруды в новом спектакле театра «Глобус». Честное слово, это будет последняя попытка.

– Да, конечно, я не против, ты замечательная актриса и достойна работать в самых лучших театрах. А когда ты хочешь ехать? – поинтересовался мистер Гоулд.

– Пробы в понедельник, а если меня утвердят на роль, то репетиции начнутся в январе.

– Я предполагал, что пробы будут после премьеры, но ты хорошо знаешь роль, так что я не возражаю.

– Спасибо, – поблагодарила Джули режиссера.

– Я поеду заблаговременно, утром. Пробы будут днем, а вечером я успею прийти на репетицию.

– Мы и так много репетируем, и ты вполне можешь взять выходной на один день, – заметил мистер Гоулд.

– Обещаю вам, что это в последний раз. Если и в этот раз меня не возьмут, я перестану пытаться. В понедельник решится моя судьба.

– Судьбы решают не какие-то там театральные режиссеры, а мы сами, и если тебя не возьмут, ничего страшного. Жизнь на этом не заканчивается. У тебя есть прекрасная роль Рахели, и ты сможешь еще много лет радовать публику, исполняя ее. Посмотри, какие программки для спектакля мы подготовили, Чак только что принес их из типографии.

Джули взяла театральную программу, главная страница которой была посвящена анонсу их предстоящего спектакля, взглянула на нее и задумчиво спросила:

– Мистер Гоулд, вы уверены, что спектакль удастся? Мы вчера беседовали с мистером Дрейсоном, он не совсем разделяет ваш оптимизм, предлагает не торопиться и перенести спектакль на месяц, чтобы мы смогли провести больше репетиций.

Мистеру Гоулду не совсем нравилась эта идея, и он даже встал с кресла.

– Питер звонил мне сегодня, справлялся о моем здоровье и я заверил его, что все пройдет на высшем уровне, и нет необходимости переносить премьеру.

– И что он вам ответил?