– Если честно, я заинтересована. Дадите почитать? Наверное, сильно отличается от сценария?

– Да, я, конечно, внес некоторые изменения в сценарий, чтобы придать динамичности, хоть и старался максимально приблизить нашу постановку к оригиналу. Поэтому пока, Джули, по крайней мере, до премьеры тебе не следует ее читать, – улыбаясь, произнес режиссер. – И к тому же мне хотелось прочесть ее еще раз, чтобы освежить основные акценты. А после премьеры, конечно, дам… А по поводу твоего вопроса, удастся спектакль или нет, то я считаю: это будет или оглушительный успех, или громкий провал.

– Мы не подведем вас, – уверила Джули мистера Гоулда. – Чак тоже делает все, чтобы подготовиться к премьере.

– Да, Чак много работает, – согласился режиссер. – Если бы не он, не знаю, как бы я справлялся. Он успокоил меня, сказав, что к премьере практически все готово, а то, что осталось подобрать из реквизита, подсвечники, пару кружек и прочую утварь – я сам хотел купить на блошином рынке: ведь нужно подобрать нечто особенное, то, что будет передавать некую атмосферу той эпохи, а на складе ничего подходящего не нашлось.

– Вам что, обязательно этим заниматься самому, могли бы отправить кого-нибудь, – беспокоясь о здоровье режиссера, сказала Джули.

– Джули, ты же знаешь мой метод работы, я должен контролировать весь процесс, от того, как правильно выстроить свет в каждом акте и до покупки недостающего инвентаря на блошином рынке. У хорошего режиссера в каждой сцене все должно быть тщательно подобрано, все продумано до мелочей, так как каждая деталь – это часть большого действия, и она не должна отвлекать внимания зрителя от главного. Этому я научился у своих театральных учителей.

– А блошиный рынок по каким дням работает?

– Только по выходным – в субботу и воскресенье до четырех часов. Я собирался пойти с утра, только сердце прихватило. – Режиссер приложил руку к левой стороне груди. – Сейчас отпустит – и соберусь. Ты составишь мне компанию?

– Уже три часа, а вы сегодня неважно выглядите, – обеспокоенно сказала Джули. – У вас красное лицо, наверное, давление подскочило. Вы отдыхайте, а у меня сегодня выходной, и нечем себя занять. Я сама пойду за старинными подсвечниками, а вы, пожалуйста, постарайтесь соблюдать постельный режим.

Режиссер разделял опасения Джули, что если его состояние и в самом деле усугубится, мистер Дрейсон перенесет спектакль на неопределенный срок.

Недолго думая, он решил прислушаться к просьбе актрисы не выходить из дома.

– Хорошо! Мне, наверное, и в самом деле лучше прилечь. Я сейчас напишу тебе список необходимого реквизита для спектакля, и желательно купить это все сегодня, так как завтра я планирую провести еще одну репетицию.

– Завтра же выходной!

– Я попрошу Чака вызвать звукорежиссера, осветителя и других работников, так как мне хочется пройтись по всему материалу.

– Хорошо. Тогда увидимся завтра на репетиции.

– На тумбочке лежат деньги. Возьми, сколько тебе нужно.

– У меня есть. Давайте я куплю, а потом вы мне отдадите.

– Не понимаю, как у тебя еще что-то остается от той мизерной зарплаты, которую вы получаете в театре.

– Это искусство. Мы же деятели искусства и должны хорошо владеть своим ремеслом, – с улыбкой произнесла Джули.

– Так, возьми деньги с тумбы и не спорь со своим режиссером! – Мистер Гоулд показал рукой на деньги. – А то у меня от переживаний может еще выше под-няться давление, хотя, по-моему, дальше уже некуда.

– Вы всегда умели работать с актерами и заставить сделать так, как вам нужно.

Они рассмеялись. Затем мисс Уотсон взяла деньги и отправилась на блошиный рынок, находившийся в четырех кварталах от дома мистера Гоулда. По дороге она любовалась старыми улочками и скверами города. Подойдя к месту, она увидела всего два ряда, где торговцы предлагали старые вещи, монеты и прочие товары. Закупив все необходимое, мисс Уотсон уже собиралась покинуть рынок, но, проходя мимо пожилой женщины, торговавшей картинами, внезапно приостановилась. Внимание Джули привлекли три развернутых холста без рам.