Поезда начинали ходить в семь часов. Весь город оживал, станции открывались, впуская в себя тысячи жителей, стремящихся начать новый день, который станет очередной вехой на пути к великому Зениту. Все находилось в движении. Люди толкались, сопели, вздыхали, но не разговаривали друг с другом. А если же случайно встречались взглядами, то тут же опускали глаза вниз и погружались в мысли. Один гражданин бормотал себе под нос знакомые фразы из курса ООС, другой руками в воздухе рисовал невидимые формулы, а третий молча стоял, организованно вытянув руки по швам. В течение пары часов все стихало, людей становилось меньше в разы, а поезда начинали ходить гораздо реже – город погружался в большую кипучую деятельность. Инженеры изобретали, космонавты готовились к полетам, рабочие трудились на стройках, учителя давали знания детям, медики лечили, биологи и химики ставили эксперименты, а большие умы планировали дальнейшее движение человечества к звездам. Вечером утренняя картина повторялась. Лишь с той разницей, что «угрюмых вагонов» становилось больше. Редко кто спорил или громко разговаривал. Уставшие люди возвращались домой.

До запуска метро у Марка было чуть более часа, чтобы осмотреть свой небольшой участок. На станции «Площадь Третьего Тысячелетия» он включал большой ручной фонарь, надевал на спину герметичный рюкзак, сообщал диспетчеру по рации, что выходит, и отправлялся на осмотр. Первостепенной задачей был осмотр электрики. В местах соединения пучков проводов устанавливались распределительные ящики. В этих ящиках было слабое место – решетки для вентиляции. Несмотря на то, что они изготовлены из металла, крысы расширяли проемы между тонкими прутьями и устраивали внутри гнезда. Марка поражала их способность с легкостью вскрывать и повреждать железные коробки. Как бы это ни было удивительным, но при всех своих достижениях, человечество так и не смогло победить крыс. Они селились в труднодоступных местах, образовывая целые колонии и создавая свою систему оповещения при приближении врагов, и при любой возможности стремились отвоевать у человека клочок территории. Мерзкие твари, однако, нужно отдать им должное – не самые глупые в экосистеме. Но больше всего Марка поражала их способность с легкостью вскрывать и повреждать металлические коробки.

На участке до следующей станции – «Четверть Восьмого» – было шесть таких ящиков. Крысы здесь попадались редко. Данный участок находился недалеко от центра, поэтому следили за ним более пристально. Тем более на этой ветке метро несколько лет назад производился капитальный ремонт. Были устранены все отверстия, замурованы ниши и установлены ловушки.

Марк привычным движением забросил рюкзак на плечи, надел резиновые перчатки, поправил поясную сумку и, включив фонарик, проговорил в рацию:

– Девятьсот пятнадцатый, выхожу от ПТТ к ЧВ. Расчетное время – двадцать минут.

После небольшого молчания рация зашипела и раздался голос диспетчера:

– Принято. Ожидаем.

Дождавшись ответа, Марк положил рацию в поясную сумку, прыгнул на пути и пошел в темноту.

Луч мощного фонаря светил на десятки метров. Идти было легко. Шпалы лежали друг от друга как раз на расстоянии человеческого шага. До следующей станции таких шпал было тысяча двести. Марк, долгое время изучавший метро теоретически, а потом уже и на практике исходив этот участок, мог пройти его с закрытыми глазами.

Первый распределительный ящик показался довольно быстро. Позади еще виднелся свет станции. Марк быстро скользнул лучом по проводам в разные стороны, присел и осмотрел коробку. Следов крыс не было. Что, впрочем, вполне ожидаемо.