— С чем? С калориями? — немного потерялась Вера.

Патриция рассмеялась:

— Да нет же! С любовником! У тебя уже кто-то появился?

— Нет.

— Как?! Ты в Париже почти сутки и у тебя всё ещё никого нет? Даже на примете? Только не говори, что ты собралась хранить верность какому-нибудь парню из России.

— В России у меня тоже никого нет.

— Ты лесби?

— Что?.. — тут Вера чуть не подавилась.

— О, не стесняйся! Всё в порядке!

— Нет, я…

— Только ты должна знать, что ты не в моём вкусе. Прости. Я предпочитаю блондинок. Но не чаще одного раза в месяц. Но если ты перекрасишь волосы…

— Нет же, я не лесбиянка! — решительно заявила Вера.

— Прекрасно! Значит, у тебя ещё всё впереди. Так что начинай действовать. Перед тобой открыты все двери. Обязательно найди себе кого-нибудь прямо сегодня. В крайнем случае — до конца недели. Иначе для здоровья плохо. Ты ведь не хочешь заболеть.

Настала Верина очередь смеяться:

— Патриция! Ты ведь это не всерьёз!

Флёри на это даже не улыбнулась.

— Вот, что я тебе скажу, Вера, — с нажимом начала она. — Мы, французы, можем шутить на любую тему. Даже о политике. Но любовь — дело серьёзное. Тут шутки плохи. Если ты этого не понимаешь, здесь надолго не задержишься.

— Ну, хорошо, — согласилась Вера, внутренне сконфуженная подобным заявлением, и втайне надеясь, что Патриция преувеличивает. — А что насчёт тебя? У тебя есть любовник или жених?

— Жених? Не-е-ет! — весело отмахнулась Флёри. — О чём ты? Какой жених? Мне всего двадцать шесть, я не собираюсь отдавать себя в добровольное заточение. А любовник, конечно, есть. Даже два.

— Два?..

— Два или три… — попыталась вспомнить Патриция, стряхивая пепел с сигареты. — Хотя нет, с третьим мы сейчас в ссоре. Взяли тайм-аут в отношениях. Этот идиот собрался жениться.

— На ком?

— Да какое мне дело, на ком. Мне достаточно того, как это осложнит отношения. Ты только представь, что ему вечно придётся отпрашиваться у жены, чтобы встретиться со мной. А у меня и так плотный график, мне некогда подстраиваться под идиота, который не понимает таких банальных вещей.

Вера прикусила язык, но уже через минуту любопытство всё же победило в ней:

— А ты сама разве не хочешь замуж?

— Я? Конечно, хочу. Через год или два… Или пять. В общем, нескоро. Куда мне торопиться? Замужество — прекрасная возможность поставить на себе крест, когда уже всё надоело в жизни. Тогда можно заняться планированием ужинов для любимого мужа и всякой фигнёй для детей — вроде садиков, кружков и собраний мамашек, где все грызутся из-за того, чей рецепт лимонного пирога наиболее точен. Человек создан для любви и свободы. Особенно женщина. Особенно француженка.

Несколько ошарашенная Вера старалась не показать своих чувств, но теперь взирала на Патрицию не просто с любопытством, а с настоящим интересом напополам с восхищением.

— Наверное, — призналась она, — я немного жалею, что я не француженка.

— С чего ты это взяла? У тебя вроде дед был французом.

— Прадед.

— Тем более, — кивнула Патриция с уверенностью, будто факт этот лишь укреплял её убеждённость. — Ты настоящая француженка. Просто ещё не знаешь об этом. Ты уже прекрасно разговариваешь. Осталось только научиться всему остальному.

— Чему например?

В этот самый момент Жюли принесла заказ и расставила по столу блюда: две тарелки супа с куриными потрошками, два крохотных капучино в белых чашечках и два переливающихся глянцевой белоснежной глазурью эклера с ванильной начинкой.

— Для начала — вот этому, — загадочно проговорила Патриция, беря в руки эклер и протягивая его через стол Вере. — Открывай рот.

— Разве можно есть сладкое до основного блюда?