— Так вот, — приступил Боннар непосредственно к сути, — давно ходят разные сплетни о некой подпольной группировке, которая организовала, так скажем, не совсем легальный бизнес. Формально они не нарушают закон, потому полиция закрывает на них глаза. Пока не закрывает, — подчеркнул Жак.

«Расследование! — обрадовалась Вера. — Настоящее журналистское расследование!»

— Вы хотите, чтобы я вывела этих негодяев на чистую воду? — решительно заявила она, скорее делая утверждение, чем задавая вопрос.

— Не совсем. Всё не так однозначно. Как я уже сказал, формально нарушений нет. Всё происходит в рамках закона. Это организация, возможно, не одна, а целая сеть организаций, торгует предметами одежды, бывшими в употреблении.

— Секонд-хенд?

— Именно так они позиционируют свою деятельность. Но ассортимент предметов для продажи, мягко говоря, специфический, — тут Жак сделал паузу в рассказе, дав возможность Вере поделиться догадками.

— Что же они продают? Антиквариат?

— Нет, — усмехнулся Боннар криво. — Это вполне современные вещи. Точнее — предметы одежды. А ещё точнее — предметы одежды крайне личного использования.

Вера призадумалась. Почему-то на ум ей пришёл лишь фиолетовый предмет из тумбочки Патриции. Это показалось смешным, и Вера непроизвольно улыбнулась.

— Не надо смеяться, Вера, — со всей строгостью предупредил её Жак. — Я поручаю вам крайне важное для общества и крайне деликатное задание, взяться за которое может только человек с высокими моральными принципами. Такой, как вы.

— Я очень ценю ваше доверие и сделаю всё, что в моих силах.

— Хорошо. Уверен, вы справитесь и сможете многое прояснить в этом деле, где иные бы струсили. Потому как даже я не знаю, через сколько сложностей вам предстоит пройти.

— Я справлюсь, — без тени страха, твёрдо заявила Вера.

— Именно такого ответа я и ждал, — Боннар выпятил подбородок от гордости, будто Вера была его личной ученицей и только что прошла какой-то сложнейший этап профессионального отбора. — Вам предстоит расследовать продавцов нижнего белья…

— Что, простите?.. — Вера подумала, что ослышалась.

— Да, моя дорогая. Дело касается продажи самых укромных предметов женского гардероба — бельё, чулки, платочки и ещё бог весть чего.

— Это кто-то покупает?

— Покупает. И платит за это серьёзные деньги. Вы будете удивлены, но некоторые экземпляры продаются по цене в несколько тысяч евро. К счастью, я не осведомлён, как именно происходит ценообразование, но вам придётся разобраться и в этом. Но самое важное — узнать, откуда берётся товар, и что за этим стоит. Есть все основания полагать, что вещи добыты против воли бывших хозяек или того хуже…

— Что же может быть хуже?..

Боннар выдержал трагическую паузу, пристально глядя в глаза Вере. Её немного пугала эта ситуация, но она держалась изо всех сил.

— Увы, я не имею права делать предположений, не изучив вопрос самостоятельно, — признался Жак. — Мои домыслы не имеют значения, но я затем вас и прошу взяться за это дело, чтобы правда, насколько бы неприглядной она не оказалась, вышла на свет.

Из кабинета директора Вера вышла в смешанных чувствах. Подсознательно она её сковывал страх, но боссу она уже пообещала любыми средствами докопаться до истины.

Торговцы нижним бельём… Логика подсказывала, что, если кто-то что-то продаёт, значит кто-то другой за это «что-то» готов платить. Платить немало. Именно спрос рождает предложение, а не наоборот. Стало быть, где-то в мире существуют люди, желающие приобрести чужие носки, маечки, трусики. Но — зачем?..

— Зачем?! — возмущённо переспросила Патриция. — Ты меня поражаешь! И не в лучшем смысле этого слова. Зачем вообще люди придумали рестораны и кафе? Чтобы не тратить время на готовку!