– Нельзя забывать об этом. Мы провели все необходимые испытания, но за тысячу лет может произойти все, что угодно, – сказал он с отчаянием.

Она проследила за тем, как супруг тушит сигарету, бросает ее в одну из пустых чашек с кофе, и зажигает новую.

– Если размышлять в таком ключе, обязательно что-то да случится, – будь Ула рядом, она бы тряхнула его за грудки. К сожалению или счастью, они находились на достаточном расстоянии, чтобы этого не произошло.

– Это не так работает, милая, – ответил Зоран, опустив голову, и спрятав лицо в руках.

В кабинете повисла тишина. Мужчина погрузился в размышления, не в состоянии побороть отчаяние, охватившее его. Оно схватило его за горло, перехватило дух и выкачало все силы из рук и ног.

– Зоран, – позвала супруга Ула. Он тяжело поднял голову, подперев ее ладонью, и вопрошающе кивнул.

– Я приеду утром, а сейчас ложись спать. Не могу смотреть, как ты себя мучаешь, – девушка поджала губы, и отправив воздушный поцелуй, отключилась.

Утро, как обычно в это время года, было теплым. Через жалюзи вместе с солнечным светом пробивалась летняя жара, нагрев комнату до запредельных температур. В углу, на диване спал Зоран, благополучно выполняя просьбу Улы.

В дверь кабинета не единожды постучали, прежде чем он нехотя открыл глаза и тяжело встал, окидывая взглядом комнату. Все тот же беспорядок.

Воздух был тяжелым и горячим, поэтому разминая затекшую и влажную от пота шею, мужчина открыл окно, впуская поток теплого и свежего воздуха, не рискуя включать кондиционер, который отключил вечером специально, боясь заболеть в самый ответственный момент.

– Я вообще-то принесла твой любимый пирог! Открой же! – проворчала Ула за дверью. Зоран впустил супругу, которая легко чмокнула его в губы и направилась к столу. Аккуратно отодвинув кучу кружек, она поставила пакет, и вынула из него контейнеры. Запах выпечки потихоньку наполнил комнату.

– Судя по вмятине на одной половине лица, ты ко мне прислушался, – Ула села на диван рядом с Зораном, проводя рукой по лице с заломами и изгибами кожи.

– Да, вздремнул немного. – подтвердил он, приобняв супругу за плечо.

– Никаких изменений?

Мужчина покачал головой.

– Я понимаю, – начала она, – Все что ты делаешь – очень важная миссия и дело всей твоей жизни. И ты знаешь, что я всегда тебя поддержу.

– Знаю, родная.

На время в комнате повисла тишина. Ула тяжело выдохнула, чувствуя как по спине бегут капельки пота, и слегка поежилась.

– Зоран, – позвала она, поднимая взгляд к его глазам. Он вопрошающе кивнул. – Может ли это подождать? Хоть чуть-чуть? Я уже не помню когда мы в последний раз с тобой куда-то ездили. И знаешь… Я не прошу тебя брать отпуск на неделю. Хотя бы на два дня. Тебе надо выспаться. А после, ты обязательно найдешь выход.

Мужчина поджал губы, опустив взгляд в пустоту. Он ощущал на себе внимание супруги, ожидающей ответ. Она погладила его по колену, разочарованно вздохнула и встала с дивана.

– Уедем прямо сейчас. Я поем дома. – Зоран подскочил следом, и собрав контейнеры в пакет, пошел к двери, утягивая Улу за собой, прочь из кабинета, пропахшего его отчаяньем.

Зоран проснулся в теплой постели от голосов доносящихся из кухни. Четко поставленная речь ведущих программы новостей увлекла Улу за готовкой, едва ли не заставив отрезать пол пальца.

– Ай! – воскликнула она.

Зоран резко встал с кровати, и направился на кухню, пытаясь разобрать речь, которую заглушала ругань супруги. По дому витал запах кабачковых оладий, завлекающий сесть за стол и не слушать болтовню по телевизору, однако…

– …начальство было арестовано, проводится обыск. В настоящее время установить суммы, потраченные на проект, не представляется возможным. За сокрытие материалов научных исследований от государственных властей следует наказание в виде лишения свободы сроком на двадцать восемь лет… – звучал голос ведущего из экрана.