– Практика сохранения краснокнижных животных показывает, что хватает всего пары особей!

– А как же мутации?

Парень закатил глаза.

– Естественный отбор никто не отменял. И тем не менее, напомню, в моем проекте людей в полторы тысячи раз больше необходимого, – с улыбкой и уверенностью в своей правоте смело ответил Зоран.

Мужчина поправил свои очки, вернув их на переносицу, и замолк. В последние пятнадцать минут, оставшихся на защиту проекта, Зорану все же удалось без последующих вопросов из зала завершить свою речь.

Настало время жюри. Первой к пытливому уму придралась профессор Раиля Квасцова – женщина, пребывающая в глубокой старости, но все еще сохранившая страсть и любовь к своему делу.

– Товарищ Билич, спасибо за презентацию! Хочу сказать, что такие проекты хоть и редки, но вселяют надежду на будущее, особенно, когда мы видим, что такие люди как вы горят своими идеями. И все-таки такой к вам вопрос: что насчет криостазиса. Почему не гибернация, как и на галеонах?

Зоран собрался с силами и ответил:

– О, это хороший вопрос. Криостазис решает несколько проблем, связанных с гибернацией. Первое – это старение. Благодаря анабиозу все процессы сведены к минимуму и в этом состоянии организм совершенно не изнашивается. Второе – это бодрствующий персонал. Как вы понимаете, следить за спящими и потреблять энергию и ресурсы корабля в течении почти тысячи лет одним и тем же людям невозможно. Ко всему прочему такой персонал неизбежно станет расходным материалом, а это бесчеловечно. Третье – животные, которым также выделено место во внешнем кольце, не погибнут сразу после "криоразморозки".

– С этим согласна, открытие "криоразморозки" сто пятьдесят шесть лет назад позволяет нам "воскресить" человека, хотя и не без проблем. Но а кто же будет будить, наших путешественников после криостазиса, при отсутствии персонала? – Раиля поправила рукава своего пиджака, не опуская головы и посмеиваясь.

– Искусственный интеллект, конечно же! – Зоран улыбнулся.

– И вы доверите этих людей и животных бездушной машине? – спросил тот же мужчина в белом халате.

– Конечно! Искусственный интеллект лучше любого человека справится с данной задачей, так как его создают инженеры. А те программы, которые используют для космических полетов, вообще не сравнятся с теми, что используем мы, – воодушевленно ответил парнишка.

– Что ж, спасибо! У меня все. – Раиля что-то записала себе в таблицу.

– У меня такой вопрос, – начал Валерий Игнатьевич, учитель по астрономии, – Все те расчеты времени полета делались с учетом текущих технологий. А смотрите ли вы вперед? Будет ли возможность сократить время полета, ну скажем, хотя бы на двести лет?

– Я думаю, что да. И если… Когда мой проект обретет успех, я буду дорабатывать его с учетом новых условий.

Из аудитории Зоран вышел, ссутулив плечи и устало почесывая лоб:

– Вроде бы… Прошло успешно. Я не уверен. Меня завалили дурацкими вопросами… – отчитался Зоран перед Никой, запульнув планшет с речью в конец коридора.

– Ты что? Наоборот. Если даже аудиторы не смогли держать язык за зубами, значит, твой проект произвел впечатление! – маленькая девичья рука легла на его плечо, утешающе поглаживая.

– Я надеюсь, что сдал.

– А я думаю, твой проект заметят. Не зря же ты его два года долбил!

Ника подтянулась на носочках, и поцеловала Билича в щеку. Из-за двери раздался голос учительницы, и Ника, пробормотав что-то невнятное, побежала в аудиторию.

– Успеха! – бросил вслед Зоран, затем уселся на лавочку, и уронил голову на руки, изучая потрескавшуюся поверхность каменной кладки пола. Из аудитории вышли двое и направились в сторону Зорана, сидевшего на лавочке. Он потер глаза, а открыв их увидел перед собой мужчину и девушку, остановившихся прямо перед ним.