Один из его лейтенантов принес ему уцелевший обрывок страницы.

– Пророк, мы нашли это в кабинете их главаря.

Иона взял обрывок. Это был лист из «Книги Элиаса». На нем была не схема и не стихотворение. На нем была запись, сделанная рукой Элиаса Вэнса.

«16 июня 2045 года. 17:34. Я помню этот момент. Это не было похоже на сбой. Это была волна. Целенаправленная. Как будто кто-то повернул ключ. Что они скрывали? Что было настолько опасным, что его пришлось стереть из памяти всего человечества? Проект „Истоки“. Я смутно помню это название. „Chrono-Synaptic“. Кевин Цанг. Я должен вспомнить…»

Иона скомкал лист. Он знал эти имена. Он знал этот проект. В своей прошлой, забытой жизни, он был не просто уличным проповедником. Он был мелким техником в корпорации «Chrono-Synaptic». И он помнил то, чего не помнили другие. Он помнил страх в глазах начальства перед запуском «Истоков». Он помнил шепот о «неконтролируемых последствиях».

Его учение об «очищении» было ложью, которую он создал, чтобы выжить и повести за собой людей. Но в основе этой лжи лежала крупица истины: Отключение не было случайностью. И не было божественным актом.

Это было сделано людьми.

И Иона знал, что, если такие, как Элиас, докопаются до правды, их хрупкий новый мир рухнет. А его собственная власть исчезнет.

– Он выжил, – прошипел Иона. – Библиотекарь выжил. И он унес с собой вопросы.

Он повернулся к своим последователям.

– Братья! Сестры! Очищение не закончено! Скверна расползлась! Архивариусы сбежали, унеся с собой семена ядовитой памяти! Мы должны найти их! Найти и сжечь каждого! Каждый листок, каждое слово! Пока от старого мира не останется даже эха!

Охота началась. Охота не за едой или территорией. Охота за самой идеей прошлого. И все следы вели на юг, в сторону общины, которая осмелилась приютить беглеца с книгой.

Фрагмент утраченной информации: из переписки двух историков на закрытом академическом форуме, 2041 год.

«Вопрос не в том, ЧТО мы помним, а в том, КАК мы это делаем. Дописьменная эпоха ценила устную передачу, тренируя память до невероятных пределов. Книгопечатание создало „внешний жесткий диск“, освободив мозг, но сделав знание уязвимым для огня. Цифровая эра создала иллюзию бессмертия информации, но что, если сама сеть, сам „мозг“ человечества, однажды заболеет амнезией? Мы вернемся не в Средневековье. Мы вернемся в доисторическую тьму».

В Каменном Форте начались перемены. Медленные, почти незаметные, но необратимые. Эзра, инженер-Архивариус, поправился. Под присмотром Матвея и под руководством его сына Давида, они начали строить ветряк по чертежам Элиаса.

Это было нелегко. Чертежи были лишь концепцией. Не хватало инструментов, материалов. Но это пробудило в людях то, что дремало семь лет – изобретательность. Они учились выплавлять металл из обломков старых машин. Они вытачивали шестерни из твердого дерева. Давид, чей мозг привык оперировать абстрактными кодами, с удивлением обнаружил, что законы физики и механики приносят ему не меньшее удовлетворение. Он видел, как его расчеты превращаются в реальное движение, в скрип работающего механизма.

По вечерам стройплощадка у холма стала новым центром общины, сменив собой очаг в доме Матвея. Люди приносили еду, сидели вокруг, наблюдая, как Давид и Эзра спорят над чертежами, вычерчивая их палкой на утоптанной земле. Это было похоже на ритуал. На коллективное сотворение чуда. Женщины начали припоминать обрывки знаний из прошлой жизни: одна вспомнила, как ее дед-электрик говорил о сечении провода, другая – что-то о смазке для подшипников из старого образовательного фильма. Память человечества, разбитая на осколки, начинала медленно собираться вокруг общей, понятной цели.