Они помялись, переглянулись. Легкой добычи не получилось. Они отступили, растворившись в сумерках.

В тот вечер, когда они сидели вокруг камина – единственного источника света и тепла, – Матвей собрал всю семью. Дрова потрескивали, отбрасывая на их лица трепещущие тени.

– Слушайте меня, – сказал он, и его голос был тих, но каждый ловил его слово. – Тот мир, что вы знали, умер. Похороните его. Теперь правила другие.

Он сделал паузу, обводя всех взглядом.

– Правило первое: мы – не семья. Мы – клан. Камень. Мы дышим вместе, мы умираем вместе. Никто не выживет в одиночку.

– Правило второе: каждая рука находит себе работу. Давид, – обратился он к сыну. – Твой компьютер мертв. А топор – жив. С завтрашнего дня ты отвечаешь за дрова. Лена, – он посмотрел на дочь-врача. – Твоя клиника теперь в этой комнате. Ты отвечаешь за здоровье каждого. Одна царапина может убить. Анна, – он кивнул жене, – ты – хранительница очага и запасов. Ни одна крошка, ни одна капля не должна пропасть.

Он посмотрел на своих испуганных, но внимательных внуков.

– А ваша работа – учиться. Но не тому, чему вас учили. Учиться смотреть, слушать и запоминать все, что делаем мы.

Он поднялся во весь свой могучий рост.

– И правило третье. Самое главное. Мы не просто выживаем. Мы живем. Вечером мы будем собираться здесь. И мы будем рассказывать истории. Петь песни, те, что еще помним. Мы не дадим хаосу сожрать наши души. Это – Кодекс Камня. И отныне это наш единственный закон.

Он не просто защищал свой дом. Он основывал цивилизацию. Крошечную, суровую, но свою.

Далеко от них, в руинах промышленного города, на площади, заваленной мусором, Пророк Забвения Иона нашел свою паству. Это были самые потерянные, те, у кого в прошлой жизни не было ничего, кроме долгов и цифрового позора. Они с радостью приняли обнуление. Они смотрели на него, и в их глазах была пустая надежда.

– Они цепляются за свое прошлое! – кричал он, указывая на остов горящего роскошного электрокара. – Они плачут по картинкам в мертвых телефонах! Они скорбят по именам, которых не могут вспомнить! Глупцы! Они не понимают, какой дар им ниспослан!

Он вскочил на бетонный блок, раскинув руки, как распятие.

– Господь сжалился над нами и нажал «Delete»! Он стер наш позор, нашу боль, нашу гнилую историю! Он даровал нам величайший дар – дар Забвения! Мы – чистый лист! Мы – Адам и Ева нового мира!

Толпа зашумела, впитывая его слова, как сухая земля – воду. Он давал им смысл. Простой. Ясный. Опьяняющий.

– Но скверна прошлого цепляется за жизнь! – продолжал Иона, и его глаза горели фанатичным огнем. – Она прячется в их храмах! В их библиотеках! В их музеях! В их хранилищах данных! В каждом клочке бумаги, на котором записана их ложь!

Он отдал им первый приказ.

– Найдите эти храмы! Найдите эти гнезда заразы! И принесите их сюда!

Через час ему принесли первые книги, найденные в разграбленной районной библиотеке. Иона взял в руки одну из них. По иронии судьбы, это был тот самый учебник по социологии. Он открыл его, с отвращением посмотрел на ровные строки и швырнул на землю.

– Огонь! – проревел он. – Очистите землю огнем! Память – это болезнь! А мы – лекарство!

В небо взметнулся первый костер из книг. Страницы корчились в огне, буквы чернели и исчезали. Толпа смотрела на это, и их лица выражали экстатическое освобождение. Они не просто жгли бумагу. Они сжигали свое ничтожное прошлое, свою боль, свою вину.

Иона видел это. Он понимал инстинктом великого демагога, что им нужно не только разрушение, но и созидание. Созидание новой веры.

– Каждая сгоревшая страница – это прощенный грех! – прокричал он, воздев руки к небу, черному от дыма. – Каждая обратившаяся в пепел буква – это разорванные цепи! Мы не разрушаем! Мы очищаем! Мы проводим великий ритуал сожжения скверны!