– Давай посмотрим, что у нас тут. – Тихо сказала она, чувствуя, что с этой находки начинается что-то большее, чем просто очередная статья.

Виктор откинулся на спинку старого, поскрипывающего стула, сложил руки на груди и посмотрел на Селену поверх очков.

– На плёнках записаны голоса, – сказал он негромко, будто опасался, что за стенами кто-то подслушивает. – Пока никто не знает, кому они принадлежат.

Селена нахмурилась. Незнакомые голоса, оставленные в заброшенном доме, где, по слухам, годами пропадали люди… Это пахло тайной, настоящей, неразгаданной, и от этого у неё внутри всё сжалось от предвкушения.

– И ты их слышал? – так же вполголоса спросила она, внимательно следя за выражением его лица.

Вместо ответа архивариус молча наклонился, вытащил одну из кассет из коробки и повертел её в пальцах. Старая, темная лента, края которой слегка деформировались от времени. Он поколебался, будто раздумывая, стоит ли вообще включать запись, но потом всё же вставил кассету в магнитофон.

– Я же сказал, только одну, – нехотя признался он, нажимая кнопку воспроизведения. – Этой ночью. И, честно говоря, я до сих пор жалею об этом.

Магнитофон тихо зажужжал, плёнка начала вращаться, и комната наполнилась шипением – ровным, холодным, как радио, поймавшее пустоту.